Вселенство

А однажды мы с ним выясняли, для чего надо надеть свитер, и я никак не могла сформулировать причину: «Чтобы не было холодно или чтобы было не холодно», на что Илья сказал: «Чтобы было тепло».

Также проявляя мышление, Илья, увидев, как дворник убирает снег, сказал: «Дядя копает лопаткой. А мы когда возьмем дома лопатку, будем делать куличи».

Тогда же для меня настали удивительные времена, о которых раньше я могла только мечтать. Когда он оставался без меня, то был совершенно самостоятелен, и бабушка говорила: «А я и забыла, что осталась с ребенком – его не видно и не слышно». Он вообще мог целыми днями заниматься один, бесконечно выстраивая ряды или строя башни из различных предметов и игрушек.

В 5 лет 1 месяц Илюшу в Центре лечебной педагогики включили в группу для игр, занятий музыкой и ЛФК для формирования у него стереотипа занятий, развития произвольного внимания, слухоречевой функции, развития эмоциональной сферы, а также продолжили занятия с логопедом и игротерапевтом индивидуально. Как отмечали педагоги, в ходе занятий ребенок показывал положительную динамику.

В 5 лет 2 месяца НАШИМ ДОКТОРОМ была разработана программа «Формирование и закрепление в психике ребенка ролевых функций», которая должна реализовываться в 3 этапа:

1-ый – с помощью ролевых игр с игрушками сформировать и закрепить в ребенке положительные стереотипы его деятельности, то есть, играя с ними, кормить их, купать, укладывать спать, водить в туалет, лечить и т. д., выполняя при этом роль родителей – мамы или папы;

2-ой – играть роль сказочного персонажа с помощью игрушек в процессе театрализации сказки;

3-ий – общение ребенка со сверстниками или с младшими детьми в роли равноправного партнера или лидера.

Выполнение всей программы будет сложным для Илюши, поэтому она рассчитана на поэтапный длительный период времени.

С 5 до 6 лет Илья (см. фото № 9) посещал группу дневного пребывания в общественной организации помощи детям, подросткам и взрослым, имеющим инвалидность, так как занятия в Центре лечебной педагогики стали платными. В группе было 5 детей, и только Илья умел разговаривать. С детьми проводились музыкальные, физкультурные, логопедические занятия, а так же занятия по общему развитию – познанию окружающего мира. Здесь их адаптировали к быту – учили есть, убирать за собой игрушки. К сожалению, заболевания детей не позволяли научить их какому-либо совместному взаимодействию. К концу учебного года Илья стал ходить на занятия с большим негативом. Тогда доктор В. Ю. Лисицын сказал, что ребенок деградирует оттого, что находится с детьми, намного отстающими от него в психическом развитии.

Я решила, что пора найти ему обыкновенный детский сад с группой для детей с задержкой психоречевого развития. По счастью, такое дошкольное учреждение нашлось недалеко от нашего дома. С 6 до 7 лет Илья посещал этот детский сад (см. фото № 10). В группе были дети с различными нарушениями в развитии – от педагогической запущенности, логопедическими проблемами до аутизма. Состояла группа из 5 человек.

Сначала Илье понравилась новая обстановка и новые игрушки. Детей он не замечал и не завязывал с ними отношения, но воспитателей слушал. Нам повезло, что в этой группе были хорошие, терпеливые воспитатели. Но главная проблема оказалась в том, что по тем или иным причинам, они сменялись одна за другой. Для Ильи, трудно воспринимающего нового человека, такая обстановка была крайне неблагоприятна. Он только – только привыкнет к воспитателю, как на его место приходит новый. В конце концов, он перестал слушаться, отказывался заниматься, вдобавок к этому в группе сложилась негативная атмосфера, когда психически здоровый ребенок провоцировал Илью на истерики, создавая конфликтную ситуацию. В итоге я забрала ребенка из детского сада.

Выяснив, что по состоянию здоровья ребенок может пойти учиться в 8 лет, я нашла детский сад с группой дневного пребывания (на полдня), состоящую из детей разного возраста с ослабленным здоровьем. В основном это были дети – «аллергики» или дети, часто болеющие ОРВИ. В группе было около 7 человек. Деятельность воспитателя была направлена не на создание совместной игры, а на усиленную подготовку к школе. Она много занималась индивидуально, во время чего оставшиеся дети должны были тихо играть, чтобы не мешать. Для Ильи такая форма игры и обучения была не приемлема. Во-первых, он не умел разговаривать шепотом (что, по моему мнению, вообще несвойственно и неестественно для детей в игре), за что его постоянно одергивали, а во-вторых, он не мог заниматься индивидуально, когда вокруг играют дети, так как его слабая концентрация внимания этого не позволяла. Но воспитатель не имела опыта работы с такими детьми, как Илья, не знала особенностей психики таких детей, а потому через неделю пребывания сына в группе сказала мне: «Я поставлю вопрос перед руководством – либо я, либо Илья». Я смогла уговорить её не ставить вопрос ребром и взяла разрешение ежедневно присутствовать самой в группе, чтобы корректировать поведение сына.

Итак, теперь мы ходили в детский сад вместе. Я сидела в раздевалке, и при создавшихся конфликтных ситуациях внушала Илье правила поведения в обществе. Он, в основном, играл один – с кубиками или кеглями. Иногда играл вместе с детьми в игры, которые те организовывали, но под моим руководством – я подсказывала, что ему надо делать в той или иной ситуации. Помимо этого я вместе с ним ходила на физкультурные и музыкальные занятия, чтобы помогать ему разучивать физические упражнения, танцевальные движения и песни.

К концу года Илья, видимо, устал. Он опять стал проявлять стойкий негатив к посещению детского сада, хотя уже привык и к детям, и к воспитателю. Тем не менее, за месяц до окончания учебного года мы прекратили ходить в детский сад и стали усиленно готовиться к собеседованию перед вступлением в 1-ый класс общеобразовательной средней школы.

Я узнала, что существует семейная форма обучения, при которой родители берут на себя ответственность за получение и усвоение знаний ребенком, а школа, где числится ребенок учеником, принимает зачеты и экзамены, и решила, что именно это нам и подойдет.

Безусловно, человеческий фактор играет немаловажную роль в нашей жизни. Завуч начальных классов, которая решает, может ли ребенок обучаться в данной школе, оказалась очень мудрым, добрым и чутким человеком, любящим детей, которые отвечают ей тем же. Она увидела моё стремление выучить сына и сказала: «Каждому ребенку, какой бы он ни был, надо давать возможность учиться».

Так мы поступили в 1 класс общеобразовательной школы. Но, к моей гордости, хочу заметить, что на собеседовании Илья ответил на все вопросы, которые ему задавал педагог.