Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

Как представляется, разница в количестве кораблей у Полибия и Флора вполне может объясняться тем, что часть из них были не пентеры или триеры, а транспортные либо легкие разведывательные суда, о строительстве которых греческий историк попросту не упоминает. В любом случае, информация Полибия о количестве боевых кораблей представляется более достоверной, поскольку подтверждается также свидетельством Диодора Сицилийского (Diod. XXIII, 10, 1). Скорость строительства может быть объяснена лишь наличием просушенного строительного леса, из которого, возможно, даже были предварительно изготовлены соответствующие детали корабельных корпусов. По крайней мере, тот же Полибий сообщает, что в 254 г. до н. э. в трехмесячный срок римляне построили 220 судов (Polyb. I, 38, 5–6), что было возможно лишь при наличии готового строительного материала. Все это заставляет полагать, что подготовка к постройке большого военного флота велась римлянами задолго до 260 г. до н. э., по всей видимости, с самого начала противостояния с Карфагеном. Именно тогда римские кораблестроители изучили захваченную пунийскую пентеру и приступили к заготовке лесоматериалов и даже производству отдельных составных частей судов. Античные же историки упоминают лишь о завершающем этапе постройки флота, когда готовые детали собирались воедино, и который, благодаря наличию заранее заготовленных частей, действительно мог продлиться считаные месяцы.

Как бы то ни было, 260 г. до н. э. действительно можно считать условным годом рождения римского военно-морского флота, обладавшего значительным количеством боевых судов и подготовленными командами моряков и гребцов, которых для 120 боевых кораблей требовалось не менее 30 тыс. Отчасти их предоставили союзники, но подавляющее большинство рекрутировали из латинских крестьян и городских бедняков, не подлежавших призыву в сухопутную армию. Об их обучении также сообщает Полибий: «Пока одни заняты были возложенным на них сооружением судов, другие собирали команду и на суше обучали ее гребле следующим образом: они посадили людей на берегу на скамьи в том самом порядке, в каком они должны были занимать места для сидения на судах, посередине поставили келевста[9] и приучали их откидываться всем разом назад, притягивая руки к себе, а потом с протянутыми руками наклоняться вперед, начинать и кончать эти движения по команде келевста» (Polyb. I, 21, 1–2). После спуска флота на воду команды еще некоторое время потренировались в открытом море, а затем консул-патриций Гней Корнелий Сципион, которому по жребию выпало взять на себя командование флотом, приказал вести римскую эскадру вдоль западного берега Италии на юг, к Мессинскому проливу.

Первая встреча нового римского флота с карфагенским произошла при неблагоприятных для римлян обстоятельствах в гавани города Липари, у одного из расположенных к северу от Сицилии Липарских островов. Здесь попал в западню передовой отряд из семнадцати римских кораблей под непосредственным командованием Корнелия Сципиона, заранее отправившийся в Мессану в качестве квартирьеров с целью подготовки условий для приема и размещения основного состава флота. Стоянка в Липари была вызвана известием, что городом можно легко овладеть благодаря изменническим настроениям в среде горожан, и, понадеявшись на легкую победу, консул велел бросить якоря судов своей флотилии в липарской гавани. Установление контроля над Липарскими островами могло иметь для римлян стратегическое значение, поскольку позволяло взять под контроль Мессинский пролив и существенно облегчить плавание от побережья Италии к Сицилии. Это хорошо понимали пунийцы, флот которых стоял неподалеку, на рейде Панорма (современный Палермо), и которые, вполне возможно, изначально распространили ложную информацию об измене липарцев, чтобы заманить римлян в ловушку. По приказу командовавшего флотом Ганнибала Старшего пунийский военачальник по имени Боодес повел эскадру из двадцати боевых кораблей к Липари. Подойдя под покровом ночи к городской гавани, карфагеняне блокировали стоявшие в порту суда римлян, отрезав им выход в открытое море. Сложилась патовая ситуация для Корнелия Сципиона, который не мог ни выстроить корабли для морского сражения, ни отступить в город, чьи ворота оставались заперты. Экипажи кораблей, не имевшие опыта боевых действий на море, запаниковали и сбежали на берег, а сам консул был взят в плен Боодесом. Плененный римский консул вместе с захваченными римскими кораблями был доставлен к Ганнибалу в Панорм (Polyb. I, 21, 4–8).