Читаем Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний полностью

Позднейшая римская традиция, стараясь оправдать незадачливого консула, объясняла бесславное пленение Корнелия Сципиона коварством пунийцев, якобы обманом заманивших римского флотоводца в засаду под предлогом мирных переговоров и вероломно захвативших его в плен (Liv. Per. XVII; Flor. I, XVIII, 2, 11; Eutrop. II, 20, 1; Oros. IV, 7, 9). Более правдоподобной, впрочем, представляется изложенная грекоязычным писателем II в. н. э. Полиэном версия о том, что изначальной военной хитростью была сама ложная информация о возможности сдачи римлянам города Липари вследствие измены части горожан: «Карфагеняне возле Сицилии, узнав, что римляне имеют больше кораблей, чем они, и желая их отвлечь, убедили некоторых из собственных граждан стать перебежчиками. Они, придя к римскому военачальнику Гнею Корнелию, обещали передать ему остров Липару, принадлежащий Сицилии. Он же, поверив, заполнив половину судов, отплыл на Липару» (Polyaen. VI, 16, 5). Попытавшись далее объединить эту вполне правдоподобную версию с устоявшимся у римлян мнением о захвате Корнелия Сципиона в плен путем обмана, Полиэн приводит рассказ о том, как сказавшийся больным пунийский флотоводец попросил консула явиться для переговоров на карфагенский корабль, где римлянин и был захвачен в плен. Отбросив эти явно вымышленные подробности второй части повествования Полиэна о липарском инциденте, следует признать его первую часть вполне вероятной и более близкой к реальным событиям. После удачно вброшенной неприятелю дезинформации и успешного блокирования его кораблей в гавани Липари, карфагеняне могли требовать у покинутого собственными матросами римского консула не переговоров, а исключительно полной и безоговорочной капитуляции. Скрыть ее позорный факт и были призваны возникшие впоследствии рассказы о вероломстве пунийцев.

Впрочем, всего несколько дней спустя римлянам представился шанс сквитаться с карфагенянами за пленение своего флотоводца и захват семнадцати кораблей. Согласно свидетельству Полибия, Ганнибал Старший «слышал, что римский флот, идущий вдоль Италии, уже близко, и, желая точнее узнать численность и вообще расположение сил неприятеля», отправился во главе эскадры из пятидесяти кораблей на рекогносцировку. Обогнув южную оконечность Италии (по всей видимости, край Калабрии), пунийский флотоводец неожиданно столкнулся с шедшим стройным походным порядком римским флотом, более чем вдвое превосходившим по своей численности флотилию карфагенян. Существенное количественное превосходство римлян, неготовность пунийцев к бою и, вероятно, неблагоприятные для карфагенян природные условия, такие как встречный ветер или течение, привели к тому, что большая часть кораблей Ганнибала была потоплена, а ему самому едва удалось спастись бегством (Polyb. I, 21, 9—11).

Не ставя под сомнение саму возможность столкновения римского и карфагенского флотов у входа в Мессинский пролив и потерю пунийцами части их эскадры, стоит критично отнестись к утверждению Полибия о том, что Ганнибал потерял большую часть своих кораблей. Это представляется маловероятным, поскольку будь эта победа римлян столь выдающейся, она была бы закреплена в античной традиции в качестве их первого победоносного сражения в Первой Пунийской войне. Так как этого не произошло, вероятным представляется предположение, что потери карфагенян были далеко не такими значительными, как указывает Полибий. Скорее всего, Ганнибал провел разведку боем и быстро отступил, едва ли потеряв в бою больше нескольких кораблей и, вероятно, к тому же потопив несколько римских. Это позволяет считать первое морское боестолкновение римлян с пунийцами малозначительной стычкой с ничейным результатом. Настоящее победоносное для римлян сражение на море произошло несколько позже, когда флот возглавил второй из консулов 260 г. до н. э. Гай Дуилий. Пока же римские корабли проследовали в Мессану, где экипажи продолжили учения и подготовку к решающей битве с пунийцами. Сюда же был срочно вызван Гай Дуилий, до этого командовавший сухопутными войсками, а теперь взявший на себя руководство военно-морскими силами.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (КСД)

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука