Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

Победа при Милах в 260 г. до н. э. открыла римлянам путь к завоеванию, помимо Сицилии, на которой продолжались боевые действия, еще двух крупных островов Западного Средиземноморья – Корсики и Сардинии. О том, что последняя стала одной из главных целей римской экспансии сразу после создания сильного военного флота, сообщает Полибий (Polyb. I, 24, 7). Уже в 259 г. до н. э. консул Луций Корнелий Сципион без особых усилий подчинил Корсику, после чего направил флот против Сардинии. «При консуле Корнелии Сципионе, – сообщает Луций Анней Флор, – когда Сицилия почти уже была ближней провинцией, римский народ перебрался, распространяя войну вширь, на Сардинию и прилегающую к ней Корсику. В первой он навел страх на местных жителей разрушением Ольвии, во второй – города Алерии и столь успешно очистил от карфагенян сушу и море, что для победы уже не оставалось ничего, кроме самой Африки» (Flor. I, XVIII, 2, 15–16). По словам Иоанна Зонары, пересказывающего Диона Кассия, именно благодаря ложным слухам о готовящемся вторжении в Африку римлянам удалось выманить в открытое море Ганнибала, после чего он вторично проиграл в крупном морском сражении, потеряв большинство своих кораблей (Ioan. Zon. VIII, 12). Укрываясь после этого с остатками флота в гавани сардинского города Сульцис, он оказался блокирован римским флотом, после чего его казнили собственные воины, то ли распяв на кресте (Polyb. I, 24, 6), то ли забросав камнями (Oros. IV, 8, 4). Особенно трудной стала затянувшаяся осада Ольвии, для продолжения которой Луцию Корнелию Сципиону даже пришлось лично отправляться в Рим для дополнительного набора воинов. К продолжению борьбы за Сардинию готовились и пунийцы, направившие на остров вместо казненного Ганнибала военачальника по имени Ганнон. В итоге после решающего штурма Ольвия была взята, причем карфагенский военачальник «в ходе сражения потерпев поражение от консула Сципиона и потеряв войско, оказался вовлеченным вглубь многочисленнейшей армии врагов и погиб в этой давке» (Oros. IV, 7, 11). В итоге, по свидетельству Евтропия, консул «опустошил Корсику и Сардинию и привез оттуда большое количество пленных, за что и удостоился триумфа» (Eutrop. II, 20, 3). Пунийцы были вытеснены с Корсики и Сардинии, что имело стратегическое значение, поскольку лишало их крупных военно-морских баз в непосредственной близости от западного побережья Италии, с которых можно было организовать масштабное нападение на Рим. Таким образом, римляне обезопасили себя от карфагенской агрессии на этом важном направлении, однако до полного подчинения местного населения островов – корсов и сардов – было еще далеко, и туземцев удалось замирить лишь ко времени окончания Первой Пунической войны.

Тем временем на Сицилии, вопреки заявлениям Аннея Флора о том, что остров практически стал «ближней провинцией» Рима, военные действия вновь активизировались. Произошло это после прибытия на остров Гамилькара, не только удачно воевавшего на суше и на море, но и поведшего успешную пропагандистскую кампанию, которую облегчала жестокость римлян по отношению к местному населению. Усилия пунийского полководца привели к тому, что от Рима отложились многие казалось бы давно покоренные города, прежде всего расположенные на побережье острова. На западном побережье острова Гамилькару удалось овладеть городами Камарина и Энна, на восточном – крепостью Мазары. И если эти небольшие городки римляне смогли вернуть достаточно быстро, то крупные приморские города карфагеняне прочно удерживали. Решающим в деле покорения Сицилии стал лишь следующий 258 г. до н. э., когда боевые действия против Гамилькара повели очередные римские консулы Авл Атилий Кайатина и Гай Сульпиций Патеркул. Именно тогда, по словам Луция Аннея Флора, «римский народ изгнал почти все гарнизоны пунийцев из Акраганта, Дрепана, Панорма, Эрикса и Лилибея» (Flor. I, XVIII, 2, 12).