Всемирная история. Османская империя

Вернувшись в Константинополь, Хатидже Турхан не перестала играть заметную роль в имперской политике. Временами она даже принимала участие во вручениях султану иностранными дипломатами верительных грамот. По свидетельству очевидцев, валиде находилась за глухой ширмой, откуда задавала вопросы послам и правительственным чиновникам. Незадолго до смерти Хатидже Турхан неоднократно уговаривала сына отказаться от венской авантюры. Если бы Мехмед IV послушался мудрого совета матери, история Европы могла бы пойти совсем другим путем…

Хатидже Турхан скончалась 5 июля 1682 или 1683 года. Судьба смилостивилась над валиде, не дав женщине увидеть свержение сына, которого она защищала и оберегала всю свою жизнь. Последним пристанищем всенародно любимой – под конец жизни Турхан много внимания уделяла благотворительности и прославилась как покровительница бедняков – матери султана стал построенный ею великолепный храмовый комплекс, известный как Новая мечеть валиде-султан. Там же позднее обрел вечный покой и Мехмед IV. Со смертью Хатидже Турхан блистательный хоровод женщин-правителей, начавшийся с украинской рабыни Роксоланы и закончившийся украинкой – повелительницей османов[162], замкнулся.

Эра Кёпрюлю. Высокая Порта против Пушечных ворот

Мехмед-паша, основатель славной династии Кёпрюлю, родился в конце XVI века в Албании. Блистательную карьеру, приведшую его к вершинам власти, маленький Мехмед начинал в качестве младшего поваренка дворцовой кухни, куда он, как и множество других детей из провинции, попал по девширме, «кровной дани». Параллельно работе мальчик учился в специальной школе для одаренных детей, которая служила Османам своеобразной кузницей управленческих кадров, преданных непосредственно султану. Уже сам факт обучения Мехмеда там опровергает распространенный миф о том, что основатель династии великих визирей за всю жизнь так и не овладел грамотой – не умел ни читать, ни писать.

Острый ум, сильная воля, хладнокровие и, конечно, безжалостность помогли Мехмеду очень быстро вскарабкаться по иерархической лестнице имперской бюрократии. Не меньшую роль сыграла и удача – первым наставником и патроном Мехмеда оказался знаменитый Хюсрев-паша. К моменту его убийства молодой человек успел научиться у своего господина многому и мог продолжать успешно занимался своей карьерой самостоятельно. От надзирателя за работниками столичного Арсенала уже к началу 40-х годов XVII века Кёпрюлю дослужился до бейлербея Трабзона, затем – Эгера, Карамана и, в конце концов, всей Анатолии в 1650 году.

В 1652 он вернулся в столицу, чтобы целую неделю побыть одним из визирей. Политический кризис, порождавший постоянную ротацию правительственных кадров, вынудил его оставить высокий пост и удалиться в провинцию доживать, как казалось, свой век – Кёпрюлю было уже за семьдесят. Тем большей неожиданностью для многих стало назначение 15 сентября 1656 года Мехмеда-паши главным министром империи. Считается, что на должность визиря его предложила валиде Турхан.

Кёпрюлю не спешил принимать оказанную ему честь. Он выдвинул султану несколько требований, прежде чем согласился возглавить Диван: самостоятельность кадровой политики, возможность без согласования с дворцом выносить приговоры, окончательность решений первого министра и невмешательство в работу правительства султанских фаворитов. Султан принял все условия. Уже в первые месяцы своей деятельности на посту визиря Мехмед-паша опроверг все инсинуации конкурентов и завистников, которые утверждали, что ему нельзя доверить не только управление империей, но даже кормление двух ослов.

Кёпрюлю начал с укрепления власти султана и правительства. Он разогнал набиравшую популярность пуританскую секту Кадизадели, лидеров которой сослали на Кипр, подальше от армии столичных последователей. Константинопольского патриарха Парфения III великий визирь просто повесил за государственную измену. Еще меньше Кёпрюлю, прозванный в народе Жестоким, церемонился с простыми людьми. Для борьбы с беспорядками в столице по его приказу ввели комендантский час. Для еще большей наглядности серьезности правительственных намерений покончить со смутами головы казненных по всей империи возмутителей спокойствия свозили в Константинополь и складывали в кошмарные пирамиды под городскими стенами. По разным оценкам всего за первые годы правления Кёпрюлю в таких «горах» смотрело в небо мертвыми глазами до 30 тысяч отрубленных голов.