Вся история Фролова, советского вампира

Иногда глаза называют окнами, из которых смотрит душа или, если говорит неверующий, психологическое «я» человека. Валерины окна были прозрачны. И за ними не было ничего. Ни души, ни психологического «я», вообще ничего. Он стоял, опершись на стену, потом вдруг надул щёки, схватился руками за рот, как делает человек, которого сейчас вырвет. Все отскочили, потому что никто не хотел быть облёванным. Валеру обильно вырвало на пол, и посреди обычной в таких случаях блевотины отчётливо была видна лужа какой-то ярко-красной субстанции.

– Так, всем на х** отойти! – крикнул хозяин квартиры. – Иди, Вася, мне помоги!

Тенор бросился к нему. Они осторожно, стараясь не вступить в блевотину, схватили Валеру, посадили его на стул.

– Простыню принесите! – крикнул хозяин.

Валера не сопротивлялся. Он сидел послушно на стуле, пока из каморки, откуда уже успела выйти одевшаяся девушка, не принесли простыню. Хозяин и тенор как-то очень ловко, как будто всю жизнь только этим и занимались, привязали Валеру простынёй к стулу, так что он не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Стул поставили между шкафом и стеной, чтобы Валера не перевернул его и не упал на пол. Но Валера не предпринимал никаких попыток сопротивляться. Он просто сидел, свесив голову на грудь, и молчал.

Я оглядел комнату и понял, что поэта в ней нет.

– В скорую позвонил кто-нибудь? – крикнул хозяин.

– Брунько побежал, – сказал я.

Но поэт как раз появился на пороге, он тяжело дышал, увидел блевотину на полу, увидел связанного Валеру и, судя по его лицу, пришёл в ужас.

– Ты скорую вызвал? – спросил хозяин.

– Вызвал я, вызвал, – выкрикнул поэт. – *б твою мать, дайте сигарету!

Глава 17. Приезд Пальчикова

Подполковник сам поехал в аэропорт встречать своего старого знакомого по африканской командировке. Их, собственно, и в Африке никакая такая уж тесная дружба не связывала. Они не оказали друг другу каких-то особых услуг, не спасали друг другу жизнь, не вытаскивали из окружения и тому подобное.

У подполковника, а тогда ещё старшего лейтенанта, была понятная миссия. Его танки стремительными бросками занимали позиции в непосредственной близости к неприятельским, так что тот должен был просто отступать, чтобы не начинать бой. Было похоже, что эти атаки служат сигналом, чем-то вроде сообщения: если так, то будет вот так. Он понимал, что от него требуется предельная решительность, демонстрация готовности к бою на грани самого этого боя. И это единственная возможность предотвратить настоящее большое столкновение. То есть он должен внушить противнику такое уважение, чтобы у того не появлялось глупых мыслей в голове. Поэтому он шёл вперёд, так что отступление противника становилось само собой разумеющимся. И противник отступал. Ну… отдельные эпизоды не в счёт.

Его знакомый командовал десантниками. Они действовали небольшой группой, около роты, куда-то ездили, неожиданно приезжали. Держались особняком. Некоторые из них носили длинные волосы и бороды, что для танкистов выглядело дикостью. Но… может, нужно для маскировки? Хотя какая в Африке может быть маскировка, если ты – белый?

Знакомый тоже был в звании старшего лейтенанта. Они несколько раз выпивали вместе. Действия танкистов он очень хвалил. Но о своих особенно не распространялся. Чем он конкретно занимался, Пушкарёв не знал, а спрашивать было неудобно. А Пальчиков охотнее всего говорил о бабах, как будто бабы и были главной заботой военного человека.

Пушкарёв поехал встречать гостя не служебным газиком, а взял свой личный автомобиль «Волгу» ГАЗ-24, но сам за руль не сел, а посадил солдата. Пальчиков обставил свой визит почти как частную поездку: «Приеду, посмотрю на моих ребят, что они там натренировали у тебя». Он даже одет был в гражданское.

Они ехали по Аксайскому мосту. Подполковник рассказывал, как отсюда упал в реку грузовик и как на дне реки грузовик исчез. Потом выяснилось, что там какая-то воронка, всё, что туда попадает, затягивается в ил, уходит хрен знает куда под землю, а там, под землёй, вроде тоже какая-то река течёт и есть какие-то пещеры и подземные ходы, и вроде вся Земля в этих подземных пещерах, в этих ходах, и что там – мы вообще ничего не знаем. А это может быть интересным ресурсом боевых операций. И со временем можно будет создать танки для ведения подземной войны. А вот спецназ можно использовать даже сейчас.

– Красиво говоришь, – отозвался Пальчиков. – Так мы и сделаем. Вылезем из-под земли на территории воображаемого противника и, пока он будет вглядываться своей оптикой и своими радарами в восточном направлении, мы подкрадёмся к нему сзади и дадим ботинком по заднице. Он повернётся к нам, тут вы с танками и жахнете с востока! Короткая победоносная война. Вообще тебе спасибо, что ты моих ребят поддерживаешь. Мне Жора сказал, что ты дал всё, что нужно, и во всём помогаешь.

Некоторое время они ехали молча. Потом Пальчиков спросил: