Всё имеет свою цену

Слова «под чужим именем» сразу же заставили всех насторожиться. Может, в этой истории содержалась другая, которая вот-вот выйдет наружу? Пока Графиня излагала свой рассказ, к ней были прикованы напряженные взгляды большинства собравшихся. Бросив извиняющийся взгляд на Конрада Симонсена, она довольно элегантно подвела итог:

– Правда, я не знаю, стоило ли говорить об этом сейчас?

«Казак», однако, не сдавался:

– Странно, что он также утверждал, что по профессии он геолог. Как можно прокомментировать это?

Графиня на мгновение задумалась, а затем начала свой ответ с той самой реплики, которая всегда лишь заставляет всех журналистов мира еще больше насторожиться. Слегка замявшись, она сказала:

– Думаю, что это вам не стоит записывать.

После этого она поведала о том, как Бертилю Хампель-Коху выпала возможность вновь на четыре дня ощутить себя холостяком без риска вступления в длительные отношения.

Большинство слушателей вынуждены были с ней согласиться: действительно, все это было его частным делом и не представляло особого интереса. Одна энергичная дамочка-репортер попыталась было строить догадки и задала довольно-таки бестактный вопрос:

– Значит, Мариан Нюгор забеременела от Бертиля Хампель-Коха?

Комментарий Графини был суров. Направив на дамочку указующий перст, она начала:

– Такого рода неправдоподобным предположениям самое место в разделе слухов и сплетен, и я не думаю, что…

Конрад Симонсен грубовато прервал ее; заметно было, что он едва сдерживается и не особо следит за словами:

– Предлагаю немедленно прекратить это копание в грязном белье! Я расследую дело об убийстве как минимум двух женщин и не намерен тратить свое время на подобную чушь!

Представители четвертой власти моментально заглотили наживку, среагировав на якобы невольную оговорку главного инспектора. Графиня почувствовала, как аудитория вновь насторожилась, а затем на шефа опять посыпались, в общем-то, одни и те же вопросы, только задаваемые на разный лад. Убийство как минимум двух женщин – что имеется в виду под этим «как минимум»?

Все начисто забыли о Графине, о Бертиле Хампель-Кохе, то есть все складывалось так, как и было задумано. Она вновь покосилась в сторону «своих» двоих журналистов. Тот, что был помоложе, недоверчивого вида, с досадой всплеснул руками, и вскоре оба они удалились. Глядя им вслед, Графиня вовсе не ощущала особого торжества победы, думая о том, что так всегда бывает, когда искушенный в софизмах лжет, не говоря при этом ни слова неправды. Весь окружающий мир сводится до размеров обычной игры – игры, которая не приносит радости. После этого она стала думать о Конраде Симонсене, который вынес на своих плечах львиную долю всего этого мусора, а также о том, что приготовить ему на обед.

Глава 39

– Ну и дерьмо же это ваше хваленое правовое общество. В течение последующих нескольких дней Поуль Троульсен так часто к месту и не к месту произносил эту фразу, что в конце концов она уже порядком всем надоела. Она действовала на нервы, хотя каждый понимал, что говорит он это вовсе не всерьез – просто так он разряжается, давая выход накопившемуся раздражению. Как и прочие сотрудники убойного отдела, Поуль доводил себя до изнеможения, пытаясь отыскать улики, которые бы могли связать Андреаса Фалькенборга с совершенными им преступлениями и таким образом продлить его содержание под стражей. К сожалению, по большей части все прилагаемые усилия практически не имели никакой отдачи. Сам обвиняемый отказывался от дополнительных допросов, что убивало всякую надежду на какое-либо продвижение вперед в этом направлении. Почти все те люди, с кем он общался в настоящее время и прежде, были выявлены и опрошены – то есть работа была проделана огромная, но она оказалась абсолютно бесполезной. Никто из опрошенных не сообщил ничего такого, что не было бы и так уже известно полиции. Оставалось надеяться на данные экспертиз, из которых наиболее перспективной линией представлялось исследование следов ДНК из могилы Мариан Нюгор в гренландском материковом льду. Теоретически такие следы могли прекрасно сохраниться в замороженном состоянии даже с учетом того, что с момента преступления прошло уже почти 25 лет. Быть может, удастся даже доказать, что рядом с могилой приземлялся вертолет. То есть причины для оптимизма были налицо, однако, к сожалению, радужные надежды не оправдались. Во второй половине дня в пятницу Конрад Симонсен вернулся в отдел после встречи с Куртом Мельсингом – заведующим лаборатории судебной криминалистики. Он сразу же прошел в кабинет Графини, где его уже с нетерпением поджидали Поуль Троульсен, Полина Берг и сама хозяйка комнаты. Одного взгляда на лицо шефа им вполне хватило, чтобы сделать вывод о том, что встреча не задалась. Настроение у Конрада Симонсена было отвратительное, и еще до того, как прозвучало первое слово, это не замедлило сказаться на царящей в кабинете атмосфере. Графиня пессимистически заметила: