Всё имеет свою цену

Шеф ПСК в отчаянии всплеснул руками и с умоляющим видом повернулся к директору департамента полиции, которая, помедлив несколько секунд, все же решилась и отдала распоряжение:

– Немедленно снять наблюдение.

Референт с готовностью занес эти слова в протокол.

У шефа ПСК был такой же микрофон, как и у Графини, прикрепленный, правда, не к лацкану, а под ним. Отогнув лацкан, шеф ПСК включил микрофон, повернув свисающий на шнурке тумблер, и скомандовал:

– Всем подразделениям немедленно выйти из поля зрения объекта. Я повторяю: всем подразделениям немедленно выйти из поля зрения объекта. Всем без исключения удалиться на расстояние минимум 500 метров от него.

Конрад Симонсен начал наконец мало-помалу приходить в себя. Директор департамента полиции с тревогой посмотрела на него, и он извинился:

– Прошу прощения, обещаю, это больше не повторится.

Шеф ПСК поддержал его перед непосредственным начальством:

– Ничего страшного, такое иногда случается. Счастье еще, что ты оказалась рядом и смогла сделать необходимые распоряжения.

Затем он покосился на Конрада Симонсена, который уже почти совсем оправился.

– Когда на тебя оказывают такое давление, немудрено ненадолго утратить контроль над собой. Даже со мной такое порой бывает – ну, да ты наверняка читала об этом. Директор департамента полиции, успокоившись, подтвердила:

– Да, разумеется. Я прекрасно понимаю, что это все мелочи.

В этот момент в динамиках вновь раздался голос Графини; все насторожились.

– Большое спасибо.

– За что?

– Ну, как? Ты же последил за моей едой.

– Да ладно, не за что.

– Ты часто здесь бываешь?

– Нет.

– Вообще-то кормят здесь неплохо, не находишь?

– Так себе.

– Так ты гурман? Что до меня, то я – всеядная, разумеется, в определенных границах, если ты понимаешь, о чем я. Правда, есть одна вещь, без которой мне, похоже, сейчас никак не обойтись. И знаешь, что это? Тебя ведь Пронто зовут?

– Пронто.

– Ну да, ты говорил. Так как ты думаешь, Пронто, что это за вещь?

– Не знаю.

– Капелька коньяка к кофе. Мне также очень хотелось бы угостить и тебя.

– Спасибо, не стоит.

– Просто я до сих пор не в своей тарелке. Ей-богу, вся дрожу.

– Вот как? И почему же?

– Утром ко мне пришли двое полицейских и заявили, что им необходимо обыскать мой погреб. При этом они вели себя в высшей степени по-хамски.

– Вот как?

– Да, представь себе, они даже позволили себе мной командовать, как будто я… Ну, в общем-то они сказали, что ищут двух девушек, которых… Эй, куда же ты, ведь ты еще не доел?! Вот черт! Бегу за ним, так что начинаем план «Б» – надеюсь, реакция окажется более адекватной.

Конрад Симонсен тихо пробормотал:

– Что ж, попробовать все-таки стоило.

Поуль Троульсен проявил гораздо больше оптимизма:

– Посмотрим, как он поведет себя дальше. Я убежден, шансы у нас все еще есть.

Шеф ПСК хмуро процедил сквозь зубы:

– Сейчас, во всяком случае, уже поздно это обсуждать.

Ему никто не ответил. Чуть позже вновь раздался голос Графини – теперь он звучал жалобно: