Всё имеет свою цену

Конрад Симонсен на мгновение оторвался от своего занятия и не без зависти взглянул на коллегу. Несмотря на возраст, на его прекрасно тренированном теле, казалось, не было ни грамма лишнего жира; мощные мускулы рук распирали рукава футболки. На предплечье красовалась выцветшая татуировка журнальной красотки, сделанная, по-видимому, еще в то время, когда Нюхавн [26] был криминогенным районом. Что касается собственного теплообмена, то он не в силах был его контролировать. Иногда он отчаянно потел без всяких видимых к тому причин, а по временам, как, например, сейчас, даже в жару оставался практически сухим. Причиной всего этого служил его диабет. Уступив искушению немного поддразнить коллегу, он откликнулся:

– А как же, слышал: обещают жару.

Сокрушенно вздохнув, Поуль Троульсен решил сменить тему:

– Вчера мы с женой вынуждены были нянчиться с внуками, так что у меня не было ни одной свободной минуты; поэтому в настоящий момент я не имею ни малейшего представления, что мы делаем. Вот я и подумал, может, ты все-таки вкратце меня просветишь?

Конрад Симонсен нехотя согласился: в противном случае им пришлось бы поменяться ролями – ему вести машину, а Поулю Троульсену читать вчерашние отчеты, – но на это у него не было ни малейшего желания. Не мог же он, в самом-то деле, осуждать сотрудника за то, что у него есть личная жизнь? Обычно тот всегда бывал в курсе событий и работой отнюдь не брезговал.

– С чего мне начать?

– Да прямо с начала.

– О’кей. Итак, Анни Линдберг Ханссон, 24 года, из местечка Юнгсхувед близ Прэстё, пропала 5 октября 1990 года. После окончания своего рабочего дня в офисе в Вордингборге [27] она отправилась на междугородном автобусе в сторону Прэстё и, как обычно, вышла на остановке, расположенной за четыре километра от ее дома. Оставшуюся часть пути она всегда проделывала на велосипеде, который оставляла у остановки на обочине. С тех пор ее никто не видел. Нас она заинтересовала по причине своей внешности. Ты ее фотографию видел?

– Да, это я успел. Она похожа на Мариан Нюгор и Катерину Томсен.

– Верно, похожа. Те же черные волосы, карие глаза, то же телосложение, а также миловидное лицо с тонкими чертами и красивыми высокими скулами.

– И в то время, когда она исчезла, где-то поблизости проживал Андреас Фалькенборг?

– В августе 1990 года он купил летний домик в Тьёрнехувед – менее чем в пяти километрах от жилища Анни Линдберг Ханссон. Народу в той местности живет немного, так что пять километров, как ты понимаешь, это всего ничего. Кроме того, район этот – вовсе не типичная дачная местность.

– Известно, как именно она исчезла?

– По большому счету ничего сверх того, что я уже тебе рассказал. Она вышла на остановке около восьми вечера, и с тех пор ее никто не видел.

– А что с ее велосипедом?

– Так и не был найден. Если прекратишь меня допрашивать, я сам постепенно расскажу тебе обо всем, что произошло потом. Думаю, я вполне в состоянии не упустить никаких важных деталей.

– Извини, сам понимаешь, такая привычка – это уже на генетическом уровне. Да к тому же проклятая жарища, просто сил нет ее терпеть!

Однако взывать к сочувствию Конрада Симонсена было бесполезно: у него хватало хлопот и с собственными проблемами. Язвы на лодыжках – небольшие бордово-красные пятна, которые категорически отказывались проходить – отчаянно чесались; из-за них он даже чувствовал себя как-то неловко, будто был заразным. Зато сегодня ему удалось избежать привычного ежедневного приступа утренней потливости – наверняка по причине приготовленного ему Графиней диетического завтрака. Вообще говоря, переезд в Сёллерёд [28] превзошел даже самые его радужные ожидания. Бóльшая часть второго этажа огромной виллы оказалась в полном его распоряжении. Графиня помогла ему распаковать вещи, показала дом и ознакомила с разными бытовыми мелочами, настояла на том, что всеми практическими делами будет заниматься сама – в том числе и теми, мучительно-неудобными, которые, как он заранее опасался, могут послужить серьезными препятствиями в их отношениях. Она попросту превратила их в шутку, сама ее манера поведения как будто излучала теплый и спокойный уют. Главному инспектору все это чрезвычайно нравилось, и в первую очередь – ее нежная забота о нем. Давно уже он не улыбался столь добродушно, как и не спал столь хорошо. И только сейчас, в машине, на него с новой силой навалились печальные воспоминания о той роковой ошибке в деле Катерины Томсен пополам с отчаянным желанием выкурить сигарету. Он, кряхтя, нагнулся, чтобы почесать свои болячки, и изо всех сил постарался сосредоточиться на том, чтобы окончательно ввести Поуля Троульсена в курс дела.