Всюду бегут дороги...(СИ)

Джарет потянул носом воздух и поморщился. Пахло пересохшим болотом. Какие существа способны здесь выживать?

«Кем же ты родился, Лис? Но я всё равно найду тебя».

Джарет закрыл глаза и сжал кольцо. Ага, он где-то недалеко. Хоть в этом повезло. Джарет подтянул не слишком удобные сапоги, выменянные за рассказ о Тир на Ног на последнем перекрестке, и зашагал по хрустящей пожухлой траве.

***

Эвин стоял у валуна, отмечавшего поворот к очередному перекрестку, и загибал пальцы, вспоминая дословно наказ отца. Не сворачивать на незнакомые тропинки, не ночевать в незнакомых местах, не задерживаться…

Эвин знал, почему так важно успеть вернуться в Подземелье до истечения года. Он вообще знал больше, чем полагали взрослые. Выходить из тела — полезное умение. Эвин пока не научился ему как следует, но на каждой ночевке слушал разговоры отца и Алиаса.

Что именно случится с Игрейной, если Джарет опоздает, Эвин не понял, но догадался, что королева каким-то образом исчезнет. Будь его воля, Эвин бы нарочно опоздал. Но клятва есть клятва. Да хаос с ней, с королевой! А вот оставлять Джарета одного точно нельзя. Эвин до сих пор не признавался в своем таланте, потому что боялся — отец не простит ему, если станет ясно, что именно он узнал.

Как же обойти клятву, если отец всё предусмотрел? А может, нанять ему проводника? Как того трактирщика? Ведь есть бусины, они наверняка ценные, на всё хватит. Эвин повеселел и побежал по дороге к перекрестку.

Гладкие плиты приятно согревали босые ноги. Неудобные башмаки Эвин связал шнурками и забросил за плечо. Успеть бы в трактир до грозы… Стоп! Эвин остановился, испуганно принюхался. Да, пахнет как перед грозой — пыльной влажностью и тревожностью. Но ведь это означает, что близится шторм! Оберон рассказывал, что ничего страшнее на дорогах не может случиться!

Эвин заметался между обочинами. Запах застывшего воздуха усилился. До трактира он не успеет. «Не сворачивай на незнакомые тропинки…» Он же поклялся, а тут ни одной знакомой! Разве что… Эвин бегом кинулся назад. Джарет не требовал не возвращаться, верно?

Ветер ударил внезапно, словно за спиной распахнули дверь в шторм. От толчка Эвин упал, прокатился до путевого камня. Ограда дороги здесь была невысокая, но крепкая. Между ней и камнем осталась достаточно широкая щель. Эвин забился в это ненадежное убежище, прижал к себе сумку и зажмурился.

========== Глава 14. Когда время сошло с ума ==========

Улли душераздирающе вздохнул и театрально отер пот со лба.

— Не придуривайся! — Герберт придирчиво осмотрел отмытую кухню. — Я тебе сто раз говорил — не нравится, можешь возвращаться во дворец, там тебя с радостью возьмут… Уборщиком.

— Можно подумать, я здесь чем-то другим занимаюсь! — огрызнулся Улли, запихивая скребок и тряпки в тумбочку под раковиной.

— Да за твое жалование другой бы языком мне весь дом вылизал! — Герберт заглянул под плиту. — А ну быстро вымети отсюда мусор! И переклей этикетки на банках. Думал, я не догадаюсь, что ты половину поменял?

— И вовсе не половину, а всего две трети!

— Кретин… — простонал Герберт. — Стой, а почему дымом пахнет? Опять камин засорился?

— Не знаю, — Улли встревоженно принюхался. — Вчера чистил.

Они взбежали по лестнице на второй этаж. Огонь в камине погас. А в кресле, ссутулившись, сидел Лир и неотрывно смотрел на холодную золу.

— Что случилось?! — Герберт кинулся к нему.

— Алиас Драккони умер, — Лир поднял голову. Изумрудная зелень в его глазах выцвела до желтизны пожухлой травы. — Где-то на дорогах.

— Вот как? — Герберт взял с полки коробочку со спичками. Улли подложил в камин растопку и понятливо исчез. — Ринальдо знает?

— Нет.

Лир посмотрел, как Герберт ломает третью спичку, и щелкнул пальцами. Растопка вспыхнула.

— Ты любил его?

— Я его боялся и ненавидел, — Герберт смял коробок и бросил в огонь.

«Скоро одним страхом в твоей жизни станет меньше…» Черта с два! Алиаса хотя бы можно было просчитать.

— Я раньше думал, что любви без страха не бывает, — вздохнул Лир.

— Любовь бывает разной, — Герберт сел на ковер возле его ног. — А от страха никуда не деться. Но лучше, если боишься не того, кого любишь, а за него.

— Значит ты любишь Улли?

— Обожаю! — хмыкнул Герберт и тут же вспомнил, что Лир не всегда воспринимает сарказм. — С чего ты взял?

— А помнишь, как ты испугался, когда он чуть не опрокинул на себя склянку с кислотой?

Герберт покосился на лестницу. Внизу было тихо. Слишком тихо — образцово.

— Еще бы не испугаться. Где бы я в три часа ночи раздобыл новую кислоту?

Лир усмехнулся.

— А за Корвина ты боялся?

— Не слишком. Я беспокоился, если долго не приходило писем, но чтобы бояться…

— То есть, ты его не любил?

Герберт поморщился.

— Я же говорю — любовь бывает разная.

— Понятно, — Лир замолчал. Как проверить, любит его Герберт или нет? Ни одна идея, приходящая на ум, не годилась. Тяжело быть хранителем целого королевства. Все за тебя боятся. Но любят ли?

— Лир, — Герберт тронул его за колено, — а вы с Джаретом сумеете жить в лабиринте одновременно? Он ведь считается твоим воплощением.