Всюду бегут дороги...(СИ)

Ториус не ответил. Алан тоже промолчал, щуря слезящиеся глаза. Они словно находились внутри огромного кристалла горного хрусталя. Отполированные стены светились изнутри. Ториус тяжело опустился на пол у одной из пяти стен. Каменная рука поднялась, неуклюжие пальцы, закованные в золото колец, щелкнули. Предупрежденные заранее, Алан и Альбрех успели заслониться, но даже сквозь ладони глаза обожгло вспышкой.

«Ториус-с…»

«А где же еще один король?»

«И тот, другой? Из тумана?»

«А ведь мы предупреждали, что для круга нужны вы все!»

Алан выпрямился. Альбрехт тер покрасневшие глаза, что-то невнятно бормоча. А вокруг них четыре стены обрели глубину, какой невозможно добиться даже в самых лучших магических зеркалах. Алан увидел дуб на Змеином острове, зеленую поверхность болота Лесного края, полную огненных всполохов тьму где-то в глубине пещеры Гномьих гор и неотличимые от хрусталя ледяные торосы Северного острова. Голоса духов звучали одновременно, вызывая тупую боль в висках.

— НАС СЕМЕРО… — произнес Ториус. — ЭТО СИЛЬНОЕ… ЧИСЛО.

— И у меня есть план, — добавил Алан, — который, надеюсь, устроит всех. Королева Игрейна усилила охрану границы, но она не закрыла врата в Эринию. По-прежнему каждую ночь путешественники, купцы и почтальоны попадают в королевство гоблинов.

«Лабиринт не пропустит наши аватары, — между ветвями дуба мелькнуло чешуйчатое тело. — А без нас вы с ним не справитесь».

— Я предлагаю захватить заложника.

Альбрехт хмыкнул.

— Лабиринт шлялся по борделям, так? Стало быть, они с Игрейной не сошлись характерами. Так ради кого он рискнет собой?

— Ты меня не дослушал, — Алан холодно улыбнулся. — Я предлагаю убедить королеву перейти на нашу сторону. И как метод убеждения использовать ее ненаглядного названного братца. Есть у меня в замке одна комната… Полностью из серебра.

— Похитить Герберта? — Альбрехт почесал бороду. — Интересная идея. Но это нужно хорошенько обмозговать.

— ИМЕННО ДЛЯ ЭТОГО… МЫ ЗДЕСЬ… И СОБРАЛИСЬ…

Пещера дрогнула. Алан и Альбрехт одновременно вскинули головы к хрустальному своду.

— Это что, землетрясение?!

— НЕТ…

Альбрех прижал ухо к стене, послушал и озадаченно хмыкнул.

— Не пойму, как такое возможно, но что-то вроде ветра пролетело сквозь камень.

Алан тревожно обежал глазами стены. Связь не прервалась, но владения духов изменились. Из глубин болота всплывали и распускались белоснежные лилии, а за ними тянулись зеленоватые руки. Подземный огонь в пещере разгорелся так, что стала видна бурлящая лава. Ледяной панцирь Северного острова пошел трещинами. На древнем дубе стремительно разрастались во все стороны молодые зеленые веточки.

«Это не хуже обряда…» — утопленники поднимались со дна болота и, сцепив руки, танцевали между лилиями.

«Так вот ради чего он старался? — от края Северного острова откололся айсберг, открыв край черной скалы. — Пожалуй, мне это нравится».

«И мне!» — между корней дуба показался манурм. Старая кожа слезала с него клочьями, новая чешуя радужно блестела.

«О да!» — подземная лава начала подниматься.

— Вулкан! — Альбрех кинулся к выходу. — Он же сейчас рванет!

— Что происходит?! — Алан повернулся к Ториусу.

— МЫ ОПОЗДАЛИ… — старый тролль опустил голову.

Хрустальные стены теряли глубину и гасли.

— ПРЕДУПРЕДИ… СВОИХ ПОДДАННЫХ… ХОТЯ… ИМ НЕ ПРИВЫКАТЬ… К НЕЖИТИ… АЛЬБРЕХТУ ПРИДЕТСЯ ТЯЖЕЛЕЕ… И ЛУЧШЕ НЕ ВЫХОДИТЬ В СЕВЕРНОЕ МОРЕ.

— Они что, все разом сошли с ума?!

— НЕТ… ПРОСТО ЛАБИРИНТ ПЕРЕДАЛ ИМ… СВОЕ СЧАСТЬЕ.

— Вот как? — Алан задумался.

Лабиринт счастлив? Означает ли это, что Игрейна уступила ему? Если так, придется отказаться от мечты об источнике. И природные катаклизмы тоже добавят проблем. Но зато теперь ему есть чем «порадовать» Джарета при встрече. И это хотя бы частично окупает все потери.

***

Эвин выбрался из щели, когда воздух над дорогой снова стал теплым и спокойным. Стряхнул с волос налипшие льдинки и попрыгал, разминая затекшие ноги. Магический шторм оказался совсем не таким страшным, как пугали. Эвин проверил, не изменилось ли направление дороги — Оберон предупреждал, что такое иногда случается. Всё было как прежде. Эвин натянул башмаки, закинул за спину сумку и тут услышал тихий скулеж. Он осторожно пошел на звук и тут же понял, как ему повезло. Шторм прошел стороной. Его основной удар пришелся, должно быть, на перекресток. Даже ограда дороги в одном месте рухнула. А в куче обломков кто-то шевелился.

Эвин аккуратно разобрал камни и вытащил маленького, со щенка размером, дракончика. Зверек пискнул, слабо трепыхнулся и обвис в его руках.

— Бедолага…

Эвин любил драконов и давно мечтал о собственном. Но в Подземелье они рождались редко, не чаще одного в сто лет. И матери очень ревностно берегли своих детенышей, так что шанс заполучить дракончика практически равнялся нулю. Но этот-то ничей! Только нужно его выходить.