Всюду бегут дороги...(СИ)

Алиасу уже случалось переживать ломку. По роду деятельности некроманты порой вынуждены принимать наркотики. Но еще никогда ему не было так плохо. От напитка Аида нельзя отказаться. А если попытаешься — окажешься в Аду. Сначала внутри себя, потом — в настоящем.

— Считай шаги, — спокойный голос Джарета звучит откуда-то издалека. — Смотри прямо перед собой, сосредоточься на простых движениях.

Он прав, но смотреть больно. Кажется, что глаза вот-вот выпадут из глазниц. Какой смысл длить агонию? Проще упасть и рассыпаться — сухими, ломкими костями. Он бы уже упал — полную боли вечность назад, но Джарет сказал «пожалуйста, прошу тебя, Лис». И Алиас идет. Наверное, идет. Глаза закрылись, а ноги… похоже, их больше нет.

— Только не падай, Лис! Я тебя не донесу! Эвин, ну что там?

— Всего шагов сто осталось, и будет тропинка — на правой обочине! Но она какая-то странная — трава в мой рост и паутина… Поискать еще?

— Поищи. Лис, иди! Ты должен. Я приказываю тебе!

Нелепый поход у них получился. И смерть нелепая… Зря они свернули на воздушную дорогу. Срезали, называется… Сто шагов! Это просто невозможно. Как Джарет не понимает? Неужели он не слышит, как трутся друг о друга кости, ломаются с сухим треском, разрывая тело изнутри?!

— Ох, Лис…

«Ты ведь обещал, Джар… Почему же я оказался в Аду?»

— Папа, больше поблизости тропинок нет!

— Проклятье! Помоги мне.

Нет, Ад далеко. А Джарет рядом. Значит нужно жить… пока он не позволит…

— Почему здесь так тяжело дышать?

— Похоже, нам не повезло, Эви. Этот мир умирает.

«Беги, Джарет! Уводи Эвина! Вы пропадете здесь!» Нет, не слышит…

— У него губы шевелятся, пап. Он что-то говорит!

— Потерпи еще немного Лис.

— Пап, но ведь у нас есть эликсир! Если найти воду…

— Нет, Эвин. Так мы только заставим его дольше страдать. Всё, Лис. Можно.

— Джар…

Это он услышал.

— Папа, не плачь! Ты ведь сам говорил, что смерти нет. Папа, у тебя что-то разбилось?

Джарет поднял мокрые глаза к небу — красному, как воспаленная кожа.

«Не бойся, Лис. Я тебя не брошу».

***

Герберт проснулся, улыбаясь. Потянулся, нащупывая теплую вмятину рядом. Чего это Лиру не лежиться с утра? Герберт передвинулся на соседнюю подушку, слабо пахнущую полынью и сохранившую отпечаток рогов. Кто бы мог подумать, что постель сама по себе может стать проблемой? В их первую ночь Лир долго ворочался и вздыхал. «Слишком мягко. Как в трясине тонешь!» Ничего, за месяц приспособился. Сумел же Герберт отказаться от пухового одеяла! Вдвоем даже под шелковым покрывалом тепло. А порой и жарко.

Из-за неплотно прикрытой двери в спальню проник будоражащий аромат. Ну, если они опять варят какао!..

Герберт пошарил вокруг в поисках пижамы. Не нашел, накинул на голое тело халат, наскоро причесался и спустился на кухню.

— И что это такое?

Улли, сидящий на краю стола, быстренько схватил пустую корзину и выскочил в окно.

— Я в лавку!

Лир, помешивающий серебряной ложкой в кастрюле, радостно улыбнулся Герберту.

— Какао. По твоему любимому рецепту.

— По моему рецепту?!

Лир протянул ему потрепанную книгу, открытую на заложенной странице.

— Вот.

— Что «вот»? — Герберт ткнул пальцем в список ингредиентов. — Здесь же черным по белому написано — корица. А ты что добавил?

Лир отложил ложку и достал с полки жестяную баночку.

— Здесь написано «корица». Черным по белому.

— А насыпан базилик! Ты что, по запаху не отличаешь?

— Откуда же мне знать, как пахнет базилик?

— Ох… — Герберт обвел глазами многочисленные полочки с разнообразными баночками. Наклейки на многих, если не на большинстве, давно уже не соответствовали содержимому. Если Лир увлечется кулинарией, придется перебрать всё это хозяйство и навести порядок.

— Доброго утра! — в кухне возникла Игрейна в пестром платье из кусочков кожи и птичьих перьев. — Ого, как оригинально пахнет! Суп варите?

— Продукты он мне переводит! — Герберт всё-таки решился и попробовал варево. — Мда… Когда Улли вернется, заставлю выпить всю кастрюлю. Ведь мог же подсказать, где у нас что, стервец!

— А мне нравится, — Лир налил себе полную кружку. — Игрейна, ты будешь?

— Благодарю, уже завтракала, — она уселась на подоконник и взяла толстую книгу в красном кожаном переплете, удерживающую открытую створку окна. — До какой страницы вы дошли?

— Ты это читала?! — Герберт грохнул крышкой кастрюли. — И мне не показывала?

— Я этот раритет как раз перед воплощением Лира купила, — Игрейна озорно улыбнулась. — На анонимном аукционе. Кучу денег пришлось отдать. Подозреваю, что моим соперником был Йорген.

— Сочувствую Ардену, — хихикнул Геберт. — Или наоборот.

Лир непонимающе поднял брови.

— Я имею в виду… — начал было Герберт и замолчал.

Игрейна выронила книгу и побледнела.

— Что это? — она повернулась к Лиру. — Ты чувствуешь?

— Да, — он поставил кружку и исчез.

— Подожди! — Герберт ухватил Игрейну за руку. — Что происходит?

— Что-то изменилось в Лабиринте. Извини! — она выдернула руку и тоже исчезла.