Вспаханное поле

ленный, он вошел в ранчо. Старуха, освещенная пламенем

очага, помешивала отвар трав. Горшочек, стоявший на уг¬

лях, распространял невыносимую вонь. Панчо хотел было

сесть, но в дверь сунулся жеребенок. Пришлось отвести его

в корраль и запереть там, чтобы больше не мешал. Когда

Панчо вернулся, старуха заканчивала приготовление сна¬

добий. Указав на Сорию, она распорядилась:

—      Возьми лассо и привяжи его покрепче к кровати,

чтобы не свалился.

Удивленный Панчо повиновался.

Знахарка сначала заставила Марселину выпить приго¬

товленный для нее настой, после чего та опять погрузилась

в забытье. Потом она сняла с огня дымящийся горшочек и,

подойдя к дону Ахенору, привязанному к кровати, полила

снадобьем его голую грудь. Сория, обожженный этим ва¬

ревом, дико закричал и весь напрягся, пытаясь вырваться.

Старуха, не моргнув глазом, принялась пучком травы вти¬

рать снадобье, бормоча заклинания. Вопли больного над¬

рывали сердце Панчо. Он никогда до сих пор не слышал,

чтобы отец хотя бы стонал, а теперь у него изо рта текла

пена, глаза вылезали из орбит, а вены набухли и, казалось,

готовы были лопнуть вместе с путами, крепко державши¬

ми его. Однако Панчо так верил в познания доньи Хуаны,

80

что не мешал ей делать свое дело, хотя и обливался холод¬

ным потом.

Когда горшочек наконец опорожнился, Панчо глубоко

вздохнул. Больной все еще метался и вопил от боли. Вдруг

старуха, не спускавшая глаз с Сории, бросилась на него и

принялась истошно кричать, превратившись в какое-то ис¬

чадие ада. Стоны больного и вой знахарки сливались в

один вопль, от которого мороз подирал по коже. Панчо,

выскочив во двор, убежа\ к корралю. Лошади, по-видимо¬

му испуганные, прядали ушами. Внезапно крики прекрати¬

лись. Встревоженный Панчо побежал в дом. Знахарка си¬

дела возле очага, с\едя за Сорией, который был уже не

в силах кричать и едва шевелился. Как только Панчо во¬

шел, она сказала:

—      Хворь глубоко засела и не отпускает его.

Потом спросила:

—      Есть у тебя яйца черной курицы?

Панчо уныло развел руками и признался:

—      Мы до того обеднели, что у нас и кур не осталось:

всех давно съели.

—      А топленый жир необъезженной лошади?

—      Нет у нас никакого жира — ни топленого, ни свеже¬

го, — ответил он, еще более подавленный.

Знахарку не удивила такая бедность, но она сказала:

—      Чтобы одолеть гуаличо *, нужно то и другое. Жир

ты можешь добыть из жеребенка, которого я видела. Он

годится.

Панчо не сразу понял, что она имеет в виду, и вопроси¬

тельно посмотрел на нее. Потом вдруг догадался, что она

требует, чтобы он зарезал жеребенка саврасой кобылы.

У него перехватило дыхание.

—      Тетя Хуана, а для этого нужен обязательно жере¬

бенок? — спросил он тоскливо.

—      Да. Зарежь его до восхода солнца. Потом поезжай

куда-нибудь за яйцами. Только яйца и жир могут их выле¬

чить,— произнесла она не допускающим возражений тоном.

Юноша посмотрел на отца и на Марселину. Не столько

на отца, сколько на Марселину. Он увидел ее осунувшееся

и пылающее лицо и почувствовал веяние смерти, неизбеж¬

ной, если не пожертвовать любимцем. Еще колеблясь, он

потрогал нож, висевший у него на поясе. Потом опять

* Гуаличо — злой дух у гаучо.

5 Э. Л. Кастро      31

посмотрел на лицо Марселины и вышел. Жеребенок зар¬

жал и, подбежав к Панчо, понюхал его руки в надежде по¬

лучить, как обычно, кусочек хлеба. При свете луны была

отчетливо видна белая звездочка у него на лбу. Но Панчо

видел перед собой лишь измученное лицо крестной. Он от-

бел жеребенка в сторону от корраля и, сжав в одной руке

нож, другой провел по его шее, нащупывая вену. Клокота¬

ние хлынувшей крови заглушило предсмертный хрип рух¬

нувшего животного. Нож выпал из окровавленных рук

Панчо. От яростного ржания саврасой кобылы у него во¬

лосы встали дыбом. Он ошеломленно посмотрел на собак,

сбежавшихся лакать кровь, к, вскипев, расшвырял их пин¬

ками. Это дало выход его нервному напряжению. Тем не

менее у него не хватило сил довести дело до конца, и он

вернулся в ранчо.

На столе, угасая, мигала свеча. Слабый свет углей,

тлевших в очаге, едва освещал закутанную в мантилью

голову знахарки.

—      Ну, что?.. Зарезал?

—      Да, только я не стал его пока свежевать, в такую

темень ничего не видно,— ответил он и тяжело опустился

на скамейку.

—      Как только начнет светать, принеси мне жир, я его

растоплю.

—      Ладно.

У      него слипались глаза, и через минуту он задремал.

Внезапно вздрогнув, Панчо проснулся и встретил устрем¬

ленный на него пронизывающий взгляд знахарки.

—      Я как раз собиралась тебя будить, пора идти за

жиром,— напомнила она.

В щели двери пробивались солнечные лучи. Панчо

сразу вскочил и, охваченный тревогой, побежал к туше жи¬

вотного, которую рвали собаки. Хотя они уже досыта на¬

жрались, Панчо все же успел спасти от них кусок жиру, ради

которого пожертвовал жеребенком. Как только он отдал

жир знахарке, та раздула огонь в очаге и поставила на

него горшок.

—      Теперь достань мне яиц,— сказала она и, чтобы

подстегнуть его, добавила, указывая на Марселину:— Это

для нее, понимаешь? Чтобы оспа вышла наружу. Не то

она умрет.

Панчо тут же вскочил на лошадь и поскакал. Он ехал