Вспаханное поле

поздно он добьется своего».

Однако несколько дней спустя дон Томас помрачнел.

Он случайно узнал, что Панчо ездит по вечерам не на

почтовую станцию, а на ферму дона Бенито. У того были

три дочери на выданье, а молодых мужчин, вроде Панчо.

в округе было мало. Дон Томас скрыл от жены эту но¬

вость, чтобы не дать ей повода порадоваться, что она ока¬

141

залась права. Ему и без того было больно, что Панчо, к

которому он питал искреннее расположение, таится даже от

него. Скоро и Энкарнасьон узнает, что Панчо волочится

за одной из дочерей учителя, думал он и представлял

себе, как она скажет, смеясь над его наивностью: «Ну и

простофиля ты, Томас! Дурак дураком!»

В тот же день в сумерки фермер увидел, как Панчо

выехал на дорогу и поскакал галопом — без всякого со¬

мнения, к ферме дона Бенито. Правда, он оставил все в

порядке и, проезжая мимо дона Томаса, помахал ему ру¬

кой. «Конечно, он волен поступать как ему нравится, и

я не могу его удерживать, —подумал дон Томас, — но ему

нечего делать тайну из своих любовных похождений.

По крайней мере ко мне он мог бы относиться с большим

доверием».

Он вошел в дом молчаливый и расстроенный, а тут

еще жена, усмехнувшись, спросила:

—      Этот отправился поразвлечься?

—      Выполнив свои обязанности, он может уезжать куда

ему вздумается, — процедил сквозь зубы дон Томас.

Донья Энкарнасьон принялась накрывать на стол и ос¬

тавила его в покое. За ужином они почти не разговарива¬

ли. Потом дон Томас свернул сигарету и, пока жена мыла

посуду, вышел на порог покурить. Вокруг все тонуло в

ночной темноте. К тому времени, когда взойдет луна, он

уже отправится спать и, быть может, лежа в постели, ус¬

лышит конский топот, означающий, что вернулся Панчо.

Тогда он притворится спящим, чтобы Энкарна не отпусти¬

ла, воспользовавшись случаем, какое-нибудь ехидное заме¬

чание. Он отошел от двери и сел, ожидая, когда жена по¬

кончит с уборкой и постелит ему. Вдруг он прислушался.

Донесся топот скакавшей галопом лошади. Он обрадовал¬

ся, что Панчо возвращается раньше, чем обычно, но его

удивило, что он не остановился у навеса, а въехал во

двор. Собака яростно залаяла.

—      Пресвятая дева, спаси и помилуй! — раздался не¬

знакомый голос.

Дон Томас с удивлением посмотрел на жену, и та от¬

ветила ему таким же удивленным взглядом. Он, не мешкая,

взял лампу и открыл дверь. Свет упал на взмыленную

лошадь и всадника — паренька с искаженным от ужаса

лицом.

— Панчо здесь? — спросил он.

142

—      Нет, но скоро приедет. Спешивайся и заходи!

Парнишка соскочил с лошади, вошел в ранчо и только

там, по-видимому, немного успокоился.

—      Зачем тебе Панчо? — спросил фермер.

—      Дон Ахенор умирает... Как я увидел, что он при

последнем издыхании, а сыч ухает, хозяина, значит, выжи¬

вает, нечистая сила, — так и пустился сюда, — дрожа, ска¬

зал мальчишка.

—      Полно!.. Ты уже не маленький, чтобы верить в не¬

чистую силу, — пожурил его дон Томас.

Донья Энкарнасьон не упустила случая съязвить:

—      Не ты ли говорил, что Панчо проводит ночи у себя

дома, ухаживая за отцом?

Парнишка, придя в себя, объяснил:

—      Несколько дней назад дон Ахенор заболел. Панчо

попросил мою мать, чтобы она послала меня ходить за ним,

и сказал, чтобы я приехал сюда, если ему станет хуже.

Фермер не слушал ни жену, ни мальчика. Он задум¬

чиво расхаживал взад и вперед, потом, приняв решение, об¬

ратился к пареньку:

—      Слушай, подожди меня здесь. Я знаю, где найти

Панчо, и поеду передать ему то, что ты сказал.

Не глядя на Энкарнасьон, он вышел, вскочил на тяже¬

ло дышавшую лошадь мальчика, выехал на дорогу и по¬

скакал к ферме дона Бенито. Ясная луна поднималась

куда быстрее, чем рысила загнанная лошадь. Наконец по¬

казалось ранчо дона Бенито. Тишину нарушил лай собак.

Когда дон Томас подъехал, дверь дома открылась и на по¬

роге, освещенная лампой, горевшей в комнате, обрисова¬

лась фигура человека, очевидно вышедшего на шум. Дон

Томас спешился и сказал:

—      Добрый вечер, Бенито! Панчо здесь?

—      Здесь, заходи, — ответил учитель.

Едва переступив порог, дон Томас остановился в изум¬

лении: Панчо вскочил из-за стола с карандашом в руке,

прикрывая исписанный лист бумаги.

—      Послушай, сынок, — произнес фермер, — я разыски¬

ваю тебя потому, что на ферму приехал какой-то парнишка

и сказал, что твоему отцу очень плохо.

На суровом лице Панчо отразилась тревога.

—      Плохо, говорите?

—      Да, очень плохо. Ты должен сейчас же ехать.

Панчо, даже не взяв сомбреро, подбежал к коновязи,

143

вскочил на лошадь и, без передышки шпоря ее, умчался

во весь опор. Через мгновение он скрылся в ночной тем¬

ноте. Оба фермера вошли в ранчо.

—      Неужели дон Ахенор так плох?—спросил Бенито.

—      Да, боюсь даже, что Панчо не застанет его в живых.

Хорошо еще, что я его нашел.

Учитель сел на скамью, а дон Томас продолжал сто¬

ять, собираясь ехать домой.

—      Садись... — сказал дон Бенито. — В кои-то веки при¬

ехал. Живем совсем рядом, а видимся раз в год.

В другое время фермер уклонился бы от приглаше¬

ния, но на этот раз остался, решив выяснить то, что его

мучило. Дон Бенито встал, принес два стакана и бутылку