Вспаханное поле

Эмилио отвел глаза, не выдержав испытующего взгля¬

да Элены. Чувствуя, что он огорчен, девушка ободряюще

улыбнулась ему,

—      Когда два человека любят друг друга, один из них,

если нужно, должен пожертвовать собой, — сказала она,

стараясь его утешить.

—      О, тут нет никакой жертвы! — запротестовал он,

146

Вошла густо напудренная Эстер, и разговор оборвался.

Лицо жениха просияло радостью.

—      Я заставила тебя ждать? — простодушно осведоми¬

лась она.

—      Вовсе нет... Мы с Эленой поболтали немного.

—      Ах, с ней можно говорить только о ферме... или о

Панно, — поджав губы, сказала она. — Больше ее ничего

не интересует.

—      О нем мы и говорили, — неосторожно ответил

Эмилио.

—      Все Панно да Панно! —с досадой бросила Эстер. —

Она только и думает об этом мужлане, а он уж, верно, спу¬

тался с какой-нибудь красоткой.

Элена встала, оперлась руками о стол и, бледная от

волнения, заявила внушительно и твердо:

— Еще раз прошу тебя оставить Панно в покое. Тебе

не удастся заронить сомнение в мою душу. Я так ему ве¬

рю, что, если бы даже увидела его с другой женщиной, не

подумала бы плохо о нем...

Эмилио, испуганный ссорой, которую он нечаянно вы¬

звал, смотрел на сестер, не осмеливаясь вмешаться. Но тут

раздался стук дверного молотка, и Эстер утихомирилась.

—      Тсс...—сказала она. — Кто-то пришел, нас могут

услышать.

Элена, сделав безразличный жест, снова села за кни¬

ги. Эмилио вздохнул с облегчением. Сквозь стеклянные

двери он увидел, как тетка пошла открывать. Убедившись,

что Эстер успокоилась, он поспешил сообщить ей новость:

—      По моей просьбе меня перевели в плановый отдел,

и я больше не буду выезжать в поле.

Эстер так обрадовалась, что подавленное настроение,

которое владело Эмилио с тех пор, как он принял это ре¬

шение, рассеялось.

—      О, Эмилио, как это хорошо! Значит, когда мы поже¬

нимся, я буду жить в Буэнос-Айресе?

Эгоизм девушки больно ранил его, но ему не хотелось

омрачать свидание размолвкой.

—      Думаю, что да, если не возникнет непредвиденных

осложнений, — сказал он и посмотрел на Элену в надежде,

что она одобрит его поведение. Но девушка, казалось,

была, как никогда, поглощена занятиями. Эмилио был го¬

тов заподозрить, что ее серьезное лицо и сжатые губы вы¬

ражают скорее порицание. Она даже не подняла головы,

147      10*

когда в столовую вошла тетка. Та была, по-видимому,

крайне взволнована. У нее дрожали руки, а взгляд был

полон неподдельной тревоги.

—      Элена... — позвала она сдавленным голосом. — Эле¬

на...

Девушка оторвалась от книги и вопросительно посмот¬

рела на тетку, удивленная ее расстроенным видом*

—      Тебя спрашивает какой-то человек. Он там, в при¬

хожей.

—      Меня? Он хочет со мной говорить?

Тетка только кивнула головой, словно у нее вдруг про¬

пал голос. Элена встала из-за стола и вышла, провожае¬

мая настороженным взглядом не менее ее заинтригован¬

ной Эстер. Внезапно раздался ликующий крик:

—      Панчо!

Эстер вскочила и выбежала. За ней последовали Эми¬

лио и тетка. В прихожей они увидели Панчо, которого,

вне себя от радости, обнимала Элена.

—      Ты приехал!.. Ты приехал, Панчо!

Панчо оставался невозмутимым и не обращал никакого

внимания на замешательство остальных. Он был одет во

все черное, даже на шее у него был повязан черный пла¬

ток. Его крестьянское платье — блуза и шаровары, за¬

правленные в сапоги, — контрастировало с нарядным и

элегантным костюмом Эмилио, но как нельзя лучше гар¬

монировало с энергичными чертами загорелого лица. В од¬

ной руке он держал сомбреро, а другой ласково и немно¬

го покровительственно гладил волосы Элены, не выпускав¬

шей его из объятий. Но вдруг, по-видимому заметив на¬

конец присутствие посторонних, он перестал ласкать де¬

вушку и опустил руку. От Эмилио не укрылась эта стыд¬

ливая сдержанность. Он был достаточно опытен в любов¬

ных делах, чтобы, глядя на Элену, приникшую к Панчо,

понять всю силу ее непосредственного, чуждого всякой

рассудочности чувства, и оценить по достоинству умение

Панчо сдерживать себя, его природный такт и полное от¬

сутствие мужского тщеславия. Он чувствовал, что Панчо

прекрасно сознает свою власть над Эленой, но не желает

ею пользоваться. Панчо мягко высвободился из объятий

и протянул руку Эстер и Эмилио. Эстер, оправившись

от изумления, с беспокойством спросила:

—      Что-нибудь стряслось на ферме?

—      Нет, на ферме все в порядке. Ваши здоровы...

Вопрос сестры встревожил Элену, которая теперь по-

другому восприняла неожиданное и странное появление

Панчо. Устремив на' него взгляд, она в свою очередь взвол¬

нованно спросила:

—      Что случилось? Почему ты приехал?

—      Мой отец... умер.

У него слегка дрогнул голос и резче обозначились мор¬

щины на лбу. Одна только Элена поняла всю глубину его

скорби, проникла в чувства, которые скрывало его бесстра¬

стное лицо. С материнской нежностью она погладила' его

по жесткой щеке и прошептала:

—      Мне очень, очень жаль...

Эмилио заметил, что Панчо слегка вздрогнул, и с этой

минуты не спускал с него глаз.

—      Теперь я один, — медленно проговорил Панчо. — А

так как я один и ты мне нужна, я приехал за тобой.