Вспаханное поле

шие его своим содержанием — в них говорилось о крова¬

вых схватках, набегах и засадах,— он достал у поденщиков,

работавших на ферме во время уборки. Но ни те ни другие

он не хранил так бережно, как склеенную книжечку стихов.

Клотильда и Маноло, хотя и по разным причинам, часто

вспоминали об объездчике. Оба они были уверены, что в

один прекрасный день на ферме раздастся топот скакуна,

на котором вернется Сеферино. Но, как это и должно было

произойти, с течением времени они поменялись ролями.

Если раньше Клотильда утешала и уговаривала нетерпели¬

196

вого мальчика, то теперь возмужалый и рассудительный

Маноло, как умел, успокаивал и ободрял частенько пла¬

кавшую Клотильду, голову которой посеребрили годы и

горести.

—      Знаешь, твой дядя всегда был очень занятым чело¬

веком,— говорила она.—Но, по правде сказать, и забывчи¬

вым тоже. А все же я уверена, что он приедет.

—      Конечно, приедет,—уверенно подтверждал Маноло.—

Если он задерживается, то, надо думать, на это есть при¬

чины: не всегда человек волен делать то, что хочет.

Клотильда, цепляясь за эти слова как утопающий за

соломинку, подхватывала:

—      То же самое и я говорю!.. Кто знает, какой табун

дали ему объезжать, и, понятно, как человек добросовест¬

ный, он не может вернуться, пока не кончит дела.

Она говорила так, будто Маноло все еще был доверчи¬

вым и несмышленым ребенком, а не мужчиной, знающим

жизнь.

—      Люди завистливы,— продолжала она, наивно пы¬

таясь оправдать длительное отсутствие Сеферино.— Сколь¬

ко раз мне нашептывали, что он прощелыга и бабник! Если

верить злым языкам, Сеферино — плохой муж и даже не

вспоминает обо мне.

Ласковая улыбка, с которой Маноло слушал Клотильду,

сбегала с его лица при мысли о том, как пренебрежительно

относится к объездчику отец, и он говорил:

—      Побольше бы таких плохих людей, как дядя!

За последние годы ореол, который прежде окружал

Сеферино, потускнел. Теперь для Маноло не были тайной

его похождения, которые не пришлись бы по вкусу Кло¬

тильде, если бы она узнала о них, но, на его взгляд, эти

истории лишь делали дядю более человечным. Он часто

сравнивал жизнь отца с жизнью объездчика, и Сеферино

выигрывал от этого сравнения.

Элена после смерти сестры и матери вначале регулярно

переписывалась с Эмилио, и письма их были посвящены

главным образом Лауре, дочери Эстер. Но с тех пор, как

Лаура и Хулия тоже начали переписываться, Элена пи¬

сала зятю только в тех случаях, когда хотела узнать, как

обстоит дело с иском наследников генерала Вильялобоса.

Об этой переписке она почти ничего не сообщала мужу —

не потому, что хотела скрыть от него положение дел,

а чтобы не раздражать Панчо. Он не допускал даже на¬

197

мека на сомнение в законности его прав на владение фер¬

мой. Лишь скрепя сердце, по настоянию Элены, он согла¬

сился на посредничество Эмилио в тяжбе и не скрывал

своего неудовольствия всякий раз, когда Элена посылала

ему деньги на покрытие судебных издержек. Письма Эми¬

лио его не интересовали, и он не давал себе труда их читать.

Зато ему всегда были неприятны его посылки с книгами.

Как только прибывала посылка, Маноло немедленно

исчезал, и если бы Панчо вошел в комнату сына, то не¬

сомненно застал бы его с книгой в руках. Он не де¬

лал этого, полагая, что Элена в какой-то мере покрывает

Маноло. Только ради нее он терпел увлечение сына. Но

порой терпение его иссякало и он издавал свист, от кото¬

рого лошади на выгоне прядали ушами, а Маноло в своей

комнате вздрагивал, тотчас же прерывал чтение и выходил.

—      Вы меня звали?

—      Да. На той стороне, где ферма дона Бенито, изго¬

родь поломалась.

Маноло молча шел в сарай, брал инструменты, садился

на лошадь и ехал чинить изгородь.

Так было и на этот раз. Спровадив сына, Панчо вошел

в дом, Хулия, сидя за столом, листала столичный иллю¬

стрированный журнал. Обращаясь к жене, он спросил:

—      Что, пришла посылка?

—      Да, и письмо.

—      А-а, — протянул он, не проявив никакого интереса.

Хулия, оторвавшись от журнала, сообщила:

—      Лаура мне пишет, что хочет на каникулы приехать

с дядей к нам.

—      Что ж, пусть приезжает! — отозвался отец.

Эмилио не раз обещал навестить их, но все не мог соб¬

раться. Они не виделись уже много лет, и их отношения

ограничивались перепиской, если не считать того, что с фер¬

мы в город регулярно посылались продукты, как это дела¬

лось еще при жизни Эстер и доньи Энкарнасьон.

—      Эмилио только и знает, что присылать эти дрянные

никому не нужные книжонки, — проворчал Панчо.

Элена, задетая этим замечанием, поспешила возразить:

—      Они не дрянные, Панчо. Он прислал технические

справочники по моторам, которыми интересуется Маноло.

—      Книги о моторах?.. А к чему они ему?

—      У него есть к этому склонность, пусть учится,— ска¬

зала Элена.

198

—      Моторы!.. Знаю я эти моторы! —проворчал Панчо.

Ему не хотелось спорить. Элена могла верить, что сын

интересуется книгами по технике, но он-то прекрасно знал

о дружбе Маноло и поденщика Хавьера, который работал

на ферме во время уборки,- а потом подался в Вильялобос

и мутил там станционных рабочих, пока комиссар поли¬