Вспаханное поле

рый хрыч. Уж я его отчитаю — небу жарко станет! — вы¬

крикивала она в ярости, но глаза ее были полны слез. А то

вдруг, растрогавшись, начинала причитать:—Бедный Се¬

ферино, один в чужой стороне, да еще так далеко!

Как только пришел Панчо, Элена сообщила ему о пись¬

ме. Фермер, выслушав ее, нахмурился:

—      Значит, он болен? Плохо дело!

201

Сеферино попал в беду, и Панно, который никогда не

оставлял товарища в несчастье, забыл все прошлые обиды

и предубеждения. Он задумчиво посмотрел на Клотильду

и сказал жене:

—      Дай ей денег, пусть едет. Если хочет, может привез¬

ти его сюда, чтоб он у нас пожил, пока не поправится.

Элена ни минуты не сомневалась, что Панно так посту¬

пит, но ждала от него большего и потому спросила:

—      Неужели ты отпустишь ее одну? Ведь она никогда

не бывала нигде, кроме селения, к тому же ей придется

возвращаться с больным.

Панно, не понимая, чего она от него хочет, вопроситель¬

но посмотрел на нее. Тогда она предложила:

—      Почему бы Маноло не поехать с ней? Клотильде по¬

надобится помощь мужчины.

Еще не договорив, она поняла, что мужу не нравится

это предложение, но тем не менее не отказалась от него

и не подсказала другого решения. Панно искоса взглянул

на Клотильду и, обернувшись к Элене, неохотно согласился:

—      Как хочешь... Пусть едет.

По его тону можно было догадаться, что он не видел

особой надобности в том, чтобы Маноло сопровождал Кло¬

тильду, но все же уступал женской прихоти.

Клотильда, воспрянув духом, сказала:

—      Сердце мне говорило, что Сеферино не приезжает

потому, что с ним что-то случилось.

Ее слова усилили раздражение Панно, и он сухо заме¬

тил:

—      Да, конечно... Ведь он чистый ангелок.

И, не желая продолжать спор, повернулся и ушел.

Маноло чувствовал себя как птица, выпущенная из

клетки. Он всем телом ощущал свободу, и от пьянящей ра¬

дости у него кружилась голова, как после доброго глотка

старого вина. Сидя в вагоне поезда, который, оставив да¬

леко позади Вильялобос, полным ходом мчался по равни¬

не, он старался скрыть свое праздничное настроение, что¬

бы не обижать подавленную Клотильду, у которой к преж¬

ним тревогам прибавились новые опасения за судьбу Се¬

ферино. Напрасно Маноло с юношеским оптимизмом пы¬

тался успокоить ее. У Клотильды оказалась хорошая па¬

мять, и она повторяла письмо наизусть, толкуя его на свой

лад:

—      Раз там говорится, что он не может двигаться,

202

значит, он стал калекой. Должно, упал с лошади и раз¬

бился.

—      Дядя — прекрасный наездник,— напоминал Маноло.

—      Да, это верно. Но он уже не молод, и сила у него

не та,— отвечала она и снова погружалась в мрачные раз¬

мышления.

Маноло, несмотря на дурные предчувствия Клотильды,

не мог заглушить в себе радости, которую вызывала у него

неожиданная поездка. Во время коротких остановок поезда

он выходил из вагона и прохаживался по платформе с та¬

ким чувством, будто каждым своим шагом утверждал ка¬

кое-то новое завоевание. И если Клотильде хотелось по¬

скорее приехать, то Маноло, напротив, желал бы продлить

путешествие, чтобы опять и опять вкушать прелесть от¬

крытий. До самой ночи он не мог ни минуты усидеть на

месте.

Густо застроенная Бахия-Бланка не возбудила у Кло¬

тильды никакого интереса. Маноло же, пока они шли по

улицам, любовался городом. Наконец они добрались до

указанного в письме постоялого двора. Это было некази¬

стое заведение, где останавливались главным образом при¬

езжие крестьяне. Маноло справился о Сеферино, а Кло¬

тильда, затаив дыхание, ждала ответа, страшась услышать

подтверждение ее мрачных предчувствий. Однако незнако¬

мец лишь указал им каморку в глубине дома, и они мол¬

ча направились туда. Они собирались постучать, когда из-

за двери донесся взрыв смеха. Маноло и Клотильда

растерянно посмотрели друг на друга, но на стук отозвал¬

ся знакомый голос:

—      Войдите!

В каморке, окутанный табачным дымом, на краю кро¬

вати сидел Сеферино в окружении своих приятелей. При

виде Клотильды его смеющееся лицо вытянулось.

—      Что ты здесь делаешь? — воскликнул он, чрезвычай

но удивившись.

—      Как что? — проговорила она с обидой в голосе.—

Я приехала к тебе!

Приятели Сеферино поднялись, собираясь уйти. Он,

растерянно улыбаясь, представил им Клотильду:

—      Моя жена.

С трудом, морщась от боли, Сеферино встал. Клотиль¬

да заметила его гримасу и, снова забеспокоившись, спро¬

сила:

203

—      Что с тобой?

Он пожал плечами, давая понять, что не придает зна¬

чения своей болезни.

—      Так, ничего, малость ноги побаливают — ревматизм

скрутил.

Однако болезнь Сеферино, видно, была не такой уж

легкой, потому что через несколько минут он вынужден

был опять сесть и, опустившись на кровать, с облегчением

вздохнул. Гости начали расходиться.

—      До свиданья, Сеферино! Мы оставляем тебя в хоро¬

шей компании!

—      Да,— смеясь, согласился он.— И с бутылкой водки,

которую вы мне принесли.

Они остались втроем. Только теперь объездчик заметил

племянника.

—      Маноло!.. И ты здесь!.. Дай я тебя обниму!

Потом Сеферино опять принялся допытываться:

—      Как вы тут очутились?.. Зачем приехали?..

—      Мы получили письмо,— выпалила Клотильда.— По¬

кажи ему, Маноло!