Вспомнить всё

– Лично я, – возразил Акопян, – сейчас в Сан-Хосе, а вы – в Лос-Анджелесе.

– Кажется, я знаю, как проверить собственные предположения, – сообщил ему Купертино, – и потому собираюсь отказаться от ваших услуг. Если я на Ганимеде, в неволе, из этого ничего не выйдет, но если я, как вы утверждаете, свободный гражданин и проживаю на Терре…

– Да, проживаете вы на Терре, но абсолютно свободным гражданином не являетесь, – поправил его Акопян. – Как покушавшийся на жизнь супруги, вы обязаны регулярно посещать меня, а отказаться от психотерапии не вправе и прекрасно об этом знаете. Что сообщила вам Кэрол? Сумела ли пролить хоть немного света на события того вечера?

– По-моему, да, – подтвердил Купертино. – Теперь я знаю, что она работает в материнской компании, владеющей «Познавательными Играми и Зрелищами Шести Планет». Ради одного этого уже стоило приехать сюда. По сути, я выяснил, что она нанята «Шестью Планетами» пасти меня.

Доктор Акопян непонимающе заморгал.

– «Пасти»? Прошу прощения…

– Приглядывать за мной, будто овчарка за стадом. Следить, что у меня с лояльностью. Должно быть, они опасались, как бы я не посвятил в планы готовящегося восстания власти Терры, и потому приставили ко мне Кэрол. Рассказав о планах восстания ей, я оказался в их глазах недостойным доверия, а потому Кэрол, скорее всего, получила распоряжение ликвидировать меня. Скорее всего, даже пыталась, но не смогла, затем все с этим связанные подверглись наказанию со стороны терранских властей, а Кэрол удалось ускользнуть только потому, что в штате «Шести Планет» она официально не числилась.

– Постойте, – перебил его доктор Акопян, предостерегающе вскинув ладонь. – Не спорю, мистер Купертино, на вид все это довольно правдоподобно, но… но ведь восстание завершилось успехом, и это исторический факт! Три года тому назад Ганимед, Ио и Каллисто одновременно избавились от власти Терры и стали самостоятельными, независимыми лунами. О так называемой Трехлунной войне две тысячи четырнадцатого года известно любому ребенку, окончившему третий класс. В беседах мы с вами этих вопросов не касались, однако я полагал, что о войне вам известно, как и обо всех прочих… э-э… – Запнувшись, он в замешательстве взмахнул рукой. – Обо всех прочих реалиях новейшей истории.

– Это правда? – отвернувшись от аппарата и бросив взгляд на жену, спросил Джон Купертино.

– Разумеется, – с улыбкой подтвердила Кэрол. – А в твоей системе бредовых идей ваш переворот не удался? Подумать только! Восемь лет трудиться на его благо, работая в одном из крупнейших экономических картелей, вдохновлявшем и финансировавшем восстание, а после в силу каких-то туманных причин отказаться от признания его успеха… Да, Джонни, скверное дело! Мне тебя искренне жаль.

– На это должна быть причина, – задумчиво проговорил Купертино. – Почему я об этом не знал? Почему им вздумалось удерживать меня в неведении?

Слегка опешив, он протянул руку к аппарату…

…И его дрожащие пальцы исчезли из виду, беспрепятственно погрузившись в экран видеофона. Вздрогнув от неожиданности, Купертино отдернул руку и снова увидел собственную ладонь, но ведь исчезновение произошло на его глазах! Теперь-то он прозрел, теперь-то ему все ясно!

Да, иллюзия сработана неплохо, однако несовершенна. Небезупречна. Ей тоже есть предел…

– Итак, доктор Акопян, – обратился он к миниатюрному изображению на экране видеофона, – пожалуй, от ваших услуг я откажусь. С сегодняшнего утра вы мне не требуетесь. От всего сердца благодарю вас, а счет пришлите на домашний адрес.

С этими словами он потянулся к рычагу аппарата.

– Вы не имеете права! – тут же возразил Акопян. – Как я уже говорил, психотерапия назначена вам принудительно, и вы, Купертино, обязаны с ней смириться, иначе снова предстанете перед судом, чего вам, уверен, отнюдь не хотелось бы. Прошу, поверьте: подобное обернется для вас крайне скверно.

Купертино нажал на рычаг, и экран потемнел.

– Знаешь, а ведь он прав, – заметила Кэрол, слушавшая их разговор из кухни.

– Он лжет, – откликнулся Купертино.

Неторопливо вернувшись в кухню, он уселся к столу, напротив жены, и принялся доедать завтрак.

Вернувшись к себе, в собственный берклийский комкварт, он заказал межпланетный разговор с доктором Эдгаром Грином, психологом ганимедского представительства «Познавательных Игр и Зрелищ Шести Планет». Спустя полчаса его соединили.

– Узнаете меня, доктор Грин? – спросил он, подсев к аппарату.

Самому ему собеседник, довольно пухлый человек средних лет, был незнаком. Определенно, это лицо Купертино видел впервые в жизни. Тем не менее, по крайней мере, одна существенная деталь окружающего мира проверку выдержала: в отделе персонала «Шести Планет» действительно имелся психолог, доктор Эдгар Грин, тут Кэрол не соврала.

– Я где-то видел вас, сэр, – отвечал доктор Грин, – вот только фамилии, прошу прощения, не припоминаю.