Встречи и прощания. Воспоминания о Василии Аксенове, Белле Ахмадулиной, Владимире Войновиче…

20 августа, вторник

В этот день пришлось уйти с работы даже раньше, чем накануне: в 14 часов на пространстве между Белым домом и парковым массивом (ныне это площадь Свободы) собрался грандиозный митинг в защиту законной власти. Мы пришли вместе с Ирой. Люди стояли очень плотно друг к другу, собравшихся было не меньше ста тысяч, а может быть, и значительно больше. Москва всколыхнулась!

Вскоре после начала митинга подошла мощная колонна демонстрантов с Тверской, от Моссовета, где уже прошел митинг, организованный «Демократической Россией». Демонстранты двигались со стороны Нового Арбата и несли огромный трехцветный российский флаг, длиной в несколько десятков метров. Полотнище это было немедленно укреплено на ограждении балкона, идущего вдоль всего второго этажа, где стояли выступающие. Высоко над площадью реял другой российский флаг, а чуть ниже – флаг Республики Молдова (единственная из республик Союза, открыто не признавшая путчистов); флаги развевались на тросе, прикрепленном к воздушному шару…

Сейчас уже трудно вспомнить всех выступавших. Среди них были Попов, Старовойтова, Якунин, Яковлев, Шеварднадзе, Шаталин, Калугин и др. Большинство выступавших весьма необычно прокомментировали состоявшуюся накануне пресс-конференцию путчистов: самое большое впечатление произвели на всех дрожащие («нечистые», «грязные» и т. п.) руки горбачевского вице-президента Янаева – они у него действительно безобразно дрожали, и это не укрылось от взглядов миллионов телезрителей. Собравшаяся публика одобрительным гулом и смехом реагировала на соответствующие пассажи выступающих. Все ораторы выражали уверенность в недолговечности диктатуры путчистов.

С самого начала ожидалось выступление никому не известного до тех пор генерала Лебедя, который возглавлял подразделение Тульской десантной дивизии, взявшей на себя охрану Белого дома. Генерала не было на балконе среди выступающих, но предполагалось, что он поднимется туда в течение митинга. Однако генерал так и не появился. Дружные требования народа предоставить слово Лебедю так и не были удовлетворены. У нас это вызвало определенные сомнения в приверженности генерала демократии, которые, впрочем, легко устранялись предположением, что генерал, как это часто бывает свойственно военным, не большой охотник ораторствовать. Однако через год, во время военного конфликта в Молдавии, мы с удивлением узнали, что генерал Лебедь с удовольствием позирует перед телевизионными камерами и очень рьяно делает политические заявления, правда, с позиций далеко не демократических. Таким образом, наши сомнения в его приверженности демократическим принципам оказались не напрасными.

Больше других запомнились выступления Кронида Любарского, Елены Боннэр, Бориса Ельцина.

Любарский, известный диссидент 80-х, оказался в эти дни в Москве в качестве участника Конгресса соотечественников, открывшегося в день переворота. Его выступление было не только оптимистическим, но и наступательным: «Это хорошо, – сказал он, – что нарыв прорвался и гной вытек наружу, – теперь начнется процесс очищения и оздоровления общественного механизма».

По мысли Боннэр, заговорщики еще раз продемонстрировали, что считают собственный народ быдлом, с которым можно делать все, что угодно. «Они нас с вами всегда считали быдлом», – скандировала она над притихшей, словно затаившей дыхание площадью.

Ельцин объявил заговорщиков государственными преступниками и поручил генеральному прокурору России принять необходимые меры для их задержания и ареста.

В завершение митинга народу было предложено организовать отряды защитников Белого дома. Списки добровольцев начали составляться тут же, на месте. Каждая сотня записавшихся должна была избрать командира и установить сменное дежурство у здания. Большая часть присутствующих, однако, начала расходиться. Мы тоже, поколебавшись, двинулись домой: скоро предстояло перевозить с дачи Мишу, чтобы 1 сентября вести его в школу, в первый класс. Перспектива обязательных ежедневных дежурств нас не устраивала. Решили, что будем приходить сюда в самые напряженные моменты, когда позовут. Мы и представить себе не могли, что все закончится так быстро, а если бы кто-нибудь нам об этом сказал – не поверили бы!

Однако «позвали» нас довольно скоро: вечером того же дня. А до этого я еще побывал на работе… Небольшая группка сотрудников фонда (в основном работники вспомогательных служб) обсуждала последние события и слухи в конце коридора первого этажа. Проходя мимо, я услышал какое-то неправдоподобное сообщение, пришлось вмешаться и поправить говорившего – ведь я только что вернулся с митинга и имел информацию, как говорится, из первых уст. В этот момент на лестнице появился один из зампредов фонда, бывший инструктор ЦК КПСС. Все настороженно притихли и выдержали некоторую паузу, пока тот проходил.