Встречи и прощания. Воспоминания о Василии Аксенове, Белле Ахмадулиной, Владимире Войновиче…

Однажды, когда речь зашла о Лермонтове, Бен вдруг вспомнил, что встретил недавно сталиниста Владимира Бушина – они вместе учились в Литинституте.

– Я сделал открытие, – похвалился Бушин.

– В чем же твое открытие? – спросил Бен.

– «Прощай, немытая Россия» написал не Лермонтов.

– Ну, тогда нужно признать, что в эти годы в России жил еще один неизвестный нам гениальный поэт, – возразил Бен, – потому что стихи-то гениальные.

Рассказывал Бен об одном известном, ныне будто бы либеральном критике, с которым он вместе работал когда-то в «Литературной газете». Критик этот вдруг опубликовал тогда вполне сервильную статью, и, когда Бен напрямую спросил его, зачем он это сделал, тот напрямую же и ответил: «Ну, надо же завоевывать себе положение!»

Разного рода истории можно было услышать от Бена и о Викторе Шкловском, фраза которого: «Если вы уступаете дорогу автобусу, вы же делаете это не из вежливости?» – порой звучала в наших разговорах в политическом контексте…

И об Эренбурге, и о Белинкове он мог рассказать немало интересного.

Не составляют исключения в этом ряду и рассказы про Василия Аксенова, который долгие годы был соседом Сарновых по писательскому дому у метро «Аэропорт». В частности, Бен рассказывал, что молодой еще Аксенов после устроенного Никитой Хрущевым безобразного разноса в Кремле написал (понуждаемый к этому всем коллективом журнала «Юность») в газету «Правда» какое-то покаянное или полупокаянное письмо. А вскоре после появления в печати этого письма Аксенов вместе со своим малолетним тогда сыном Алексеем встретился с Сарновыми во дворе. Сидели на лавочке, разговаривали, и Слава Сарнова, известная свой привычкой говорить правду в глаза, вдруг сказала Алеше, имея в виду злополучное письмо:

– А твой папа кака.

– Да, кака, – сокрушенно согласился Василий.

Замечу здесь справедливости ради, что впоследствии, насколько я знаю, Аксенов никогда больше так не прогибался.

А в другой раз я слышал рассказ Бена о писательской вечеринке во время ноябрьских праздников примерно в те же годы, где они были вместе с Аксеновым.

– Вася, – рассказывал Бен, – подошел к окну, пока шли приготовления к застолью, посмотрел на бьющие по стеклу капли ноябрьского дождя и сказал с иронией и злорадством: «Да, не задался у большевичков праздник!»

Интересную байку о Василии я услышал на 83-м дне рождения Бена от Якова Костюковского. Дело было, как рассказывал Костюковский, в Коктебеле в незапамятные советские времена. Костюковские купили в местном магазине телевизор, какой нельзя было тогда купить в Москве – забытый ныне советский дефицит! А везти его на поезде не очень удобно, да и до поезда тоже.

«А тут Вася, – продолжал Костюковский, – белая „Волга“. „Давай, – говорит, – у везу его, твой телевизор, я завтра уезжаю“. Так и сделали». Через неделю и Костюковские вернулись в Москву. Встретились с Василием. Спросили про телевизор. «Какой телевизор?» – удивился Аксенов.

К счастью, Костюковский имел с Аксеновым общий гаражный бокс на двоих.

И вот, зайдя в гараж, Костюковский обнаружил коробку со своим телевизором, заткнутую в угол…

* * *

Вообще Аксенова Бен очень ценил. Особенно «Затоваренную бочкотару», «Ожог», «Остров Крым», из последних романов «Новый сладостный стиль», ценил рассказы. Не принимал «Московскую сагу». Считал, что в ней почти нет настоящего Аксенова.

Всегда посещал презентации новых книг Аксенова в так называемые нулевые годы.

В 2010 году, уже после смерти Василия, я рассказал Бену про американский аксеновский архив, которым волею судеб мне теперь выпало заниматься. Когда я показал письмо Владимира Максимова от 16 ноября 1981 года, в глазах у Бена вспыхнул полемический огонек. Он усмотрел в письме Максимова попытку все той же монополизации правды, которой были заражены руководители советского СП и все советское руководство. Кроме того, Максимов, как явствовало из письма, плохо знал советскую историю.

Сначала Бен готов был совместно со мной сделать первую публикацию архивных материалов. Но потом, видимо, умерив азарт полемиста, решил написать в сопровождение моей публикации отдельную статью, ниспровергающую позицию Максимова. Он предложил мне вместе с ним посетить главного редактора «Вопросов литературы» Игоря Шайтанова, что и было сделано. Мы рассказали об аксеновском архиве и плане первой публикации. Шайтанов идеей публикации аксеновского архива живо заинтересовался и одобрил наш план. Первая публикация «Из архива Василия Аксенова» появилась в № 5 «Вопросов литературы» за 2011 год, и за ней шла блестящая аналитическая статья Бенедикта Сарнова «Капля крови, взятая на анализ».

* * *

Заслуживает упоминания объективность Сарнова-критика. Дружеские отношения не играли здесь никакой роли. Владимир Войнович не раз сетовал на то, что Бен не воспринимает его как поэта. И действительно, Сарнов всегда возмущался тем, что Войнович во время публичных выступлений предпочитает читать свои стихи.