Встречи и прощания. Воспоминания о Василии Аксенове, Белле Ахмадулиной, Владимире Войновиче…

Я помчался на Новый Арбат, в Комитет солдатских матерей, на первичную консультацию. Через день мы приехали туда вместе с Ирой. Нас внимательно выслушали, предложили план действий. Оказалось, что юридически мы можем рассчитывать на повторную отсрочку от армии для нашего дитяти. Для этого нужно было подать соответствующее заявление военкому района.

– А вы не скажете, как его фамилия, имя и отчество? – спросил я.

– Фамилия, имя, отчество? – грозно переспросила «солдатская мать». – Много чести будет! – отрезала она.

Мы поблагодарили и ободренные отправились домой. В нашем переулке только что открылось кафе «Булошная». Мы зашли в него, чтобы отметить временный успех.

Но на всякий случай было получено разрешение от Аксеновых воспользоваться на время их квартирой – они в это время находились в Биаррице. Мишу мы на несколько дней отправили туда, чтобы в случае неожиданного визита из призывной комиссии он случайно не оказался дома. Спасибо «солдатским матерям», все окончилось благополучно. Они, как мы убедились, хорошо знают свое дело!

* * *

Так вот, с осени 2004-го Миша жил в Иерусалиме, и Ира решила его навестить весной 2005-го. Потому что зимой там холодно: в домах нет отопительной системы. А летом – жарко. Я был очень обеспокоен ее намерением, потому что яркое солнце чрезвычайно опасно для пораженных ее болезнью. Но она успокаивала меня тем, что весной солнце не такое сильное. Она улетела на десять дней в середине апреля.

В первый же вечер ее ограбили в литературном кафе, куда она повела сыночка поужинать. Сумку она повесила на спинку своего стула, Миша сидел напротив. За столиком сзади сидела французская пара. В этом зале было всего два столика. Перед столиками возвышалась стойка, за которой находились три официанта, беседующие между собой. Когда пришла пора расплачиваться и Ира протянула руку за сумкой, сумки не оказалось. При этом никто ничего подозрительного не заметил: ни Миша, сидевший напротив, ни французская пара, ни официанты. Хозяин кафе вызвал полицию. При просмотре записи на видеокамере, установленной в зале, Ира с изумлением увидела некоего молодого человека с большой сумкой через плечо. Молодой человек прошелся по залу, вдоль стен которого установлены книжные полки, как бы рассматривая книги. Потом оказался между столиками, за спиной у Иры. Ловким движением руки подхватил ее сумку – в той же руке был зажат ремень его сумки, снятой к этому моменту с плеча. Затем он таким же ловким движением перекинул ремни обеих сумок через плечо и не спеша вышел из зала. Ира была потрясена его ловкостью, а также тем, что никто ничего не заметил. Рассказав мне об этом по возвращении домой, она предположила даже, что похититель использовал гипноз.

В результате она оказалась без копейки (в смысле, без шекеля) и, вместо того чтобы немного побаловать сына, вынуждена была занять у него какие-то крохи. Слава Богу, документы и обратный билет на самолет ей возвратила на следующий день полиция.

* * *

Несколько дней она провела в Иерусалиме, потом побывала у своего одноклассника Марка и у моей племянницы Майи, которая с мужем Володей живет в Ришон-ле-Ционе. У них она пробыла четыре дня. Здесь ее застала жара. На цифровых фотографиях, сделанных Володей (ее фотоаппарат украли), она закрыта пляжным полотенцем по самую шею, а голова защищена панамой. Но когда она купалась в море, открытые части ее тела, конечно, ничем не были защищены.

Теперь эта ее фотография в семикратном увеличении висит справа от моего письменного стола.

* * *

Вернувшись в Москву, Ира стала настойчиво предлагать мне тоже куда-нибудь съездить, приговаривая при этом, что потом может быть поздно. Осенью 2004 года я ушел с работы и поэтому впервые в жизни был совершенно свободен. К ее присказке, что потом может быть поздно, я не отнесся серьезно. Она хорошо себя чувствовала, воодушевленно рассказывала мне о своей поездке. Тем не менее, возвращаясь как-то с Тилем с дневной прогулки на Чистопрудном бульваре, я обратил внимание на рекламу туристического бюро, расположенного на Покровке. Меня привлекло предложение поехать в Италию. Я зашел, привязав пса на втором этаже здания у батареи отопления. И тут же был охмурен симпатичной блондинкой-менеджером, уговорившей меня немедленно отправиться в путешествие по маршруту Рим – Флоренция – Венеция. 9 мая я был уже в Риме, откуда, как мне запомнилось, по телефону поздравлял своего старинного приятеля с семидесятилетием.

* * *