Вступление

опустились на его шею, и я притянула его ближе.

Может это ошибка. Может, стоит дыму развеяться, всё станет иначе. Но я не могла

остановиться, не могла больше жить, думая о том, что может случиться, если я по-настоящему

хотела жить.

Я встала на цыпочки, прижимаясь к нему всем телом, и ответила на поцелуй, забывая о

боли в моём лице и о мире вокруг, пока не остался лишь этот миг – миг, до которого я уже и не

думала дожить.

Глава 46

Я провела ночь в больнице. У меня было сотрясение, синяк на шее, от того, что меня чуть

не задушили и бесчисленные порезы и ссадины на руках и ногах.

Им с трудом удалось увести от меня Дина.

Я была жива.

На следующее утро доктора отпустили меня на попечение агента Бриггса. Мы были на

полпути к его машине, когда я вдруг осознала, что он слишком уж молчалив.

— Где агент Стерлинг? – спросила я.

— Уехала, — мы забрались в машину. Я робко пристегнула ремень безопасности. Бриггс

выехал на дорогу. – Её ранения были незначительными, но ей пришлось уехать до тех пор, пока

психолог Бюро не позволит ей заниматься оперативной работой.

— Она вернется? – я почувствовала жжение в глазах, стоило мне задать этот вопрос.

Неделю назад я была бы рада избавиться от неё, но теперь…

— Я не знаю, — сказал Бриггс, мышцы его подбородка напряглись. Он был из тех, кто

ненавидел признавать неуверенность в чем-либо. – После того, как Рэддинг поймал её – после

того, как Дин помог ей спастись – она хотела вернуться к службе. С головой погружалась в работу.

Но так было тогда. Сейчас всё было по-другому. Я думала, что агент Стерлинг поменяла

своё мнение о нашей программе, но я не могла выбросить из головы мыслей о выражении её лица,

когда она спросила меня о том, почему. Почему я не послушала её? Почему заставила безумца

забрать с собой и меня?

Всё чего она хотела в последние моменты своей жизни – убедиться в том, что я выберусь из

этой дыры живой.

— Она винит себя? – спросила я, хоть это был и не совсем вопрос.

— Себя. Своего отца. Меня.

Что-то в голосе Бриггса подсказало мне, что не только агент Стерлинг считала себя

виноватой.

— Вы не должны были заниматься оперативной работой, — сказал он мне. – Ваши жизни

не должны были оказаться под ударом.

Если бы «естественные» не работали над этим делом, Кристофер Симмс убил бы ту

девушку. Если бы я не поехала с агентом Стерлинг, она была бы мертва. Не важно, насколько

сильно агента Бриггса будет преследовать всё, произошедшее со мной. Я знала наверняка, что, в

конце концов, он мог смириться с рисками этой программы. Но я не была уверенна в том, что

агент Стерлинг могла.

— Куда мы едем? – спросила я, когда Бриггс проехал мимо съезда с шоссе, ведущего к

нашему дому.

Несколько минут он ничего не говорил. Миля перетекала в милю. Мы остановились у

квартирного комплекса через дорогу от тюрьмы.

— Я хочу, чтобы ты кое-что увидела.

В квартире Уэббера было две спальни. Его жизнь была четко разделена. В одной комнате он

спал – аккуратно застеленная кровать, затемняющие занавески на окнах – а в другой он работал.

Когда мы зашли, команда Бриггса как раз составляла списки улик: тетради и фотографии,

оружие и компьютер. Сотни – если не тысячи – полиэтиленовых пактов для улик рассказывали

историю жизни Уэббера.

Историю его отношений с Дэниелом Рэддингом.

— Не стесняйся, — сказал мне Бриггс, кивая в сторону осторожно сложенных пакетов. –

Только надень перчатки.

Он не привез на место преступления Дина. Не привез Майкла, Лию или Слоан.

— Что я ищу? – спросила я, натягивая пару перчаток.

— Ничего, — просто ответил Бриггс.

Ты привез меня сюда, чтобы я взглянула на это, — подумала я, сама не заметив, как

переключилась в режим профайлера. – Почему?

Дело было не в исследовании улик. Дело было во мне и в том, что я пережила в лесу. Я

всегда буду задаваться вопросами насчет Лок, как Дин всегда будет задаваться вопросами о своём

отце, но этот Н.О. – человек, пытавшийся убить меня — не должен был стать ещё одной

запоминающейся личностью, очередным призраком, преследующим меня во снах.

Аккуратно заправленная постель и охотничья винтовка.

Бриггс привез меня сюда, чтобы я поняла его – и смогла двигаться дальше, насколько

человек вообще мог двигаться дальше после подобного.

Мне понадобились часы, чтобы просмотреть все улики.

К одной из страниц дневника был приколот снимок Эмерсон Коул. Почерк Уэббера – только

заглавные, наклоненные набок буквы – украшали страницы, рассказывая мне его историю – всю,

до ужаснейших, тошнотворных деталей. Я читала её, анализируя эти детали, впитывая их и

сооружая профиль.

Шесть месяцев назад тебя перевели в тюремный корпус Рэддинга. Ты был очарован им,