Вторая книга. Друзья и Враги. Демоны наших сердец. Том третий. Сердце Принца (СИ)

«Если же положение Принца/Принцессы Слова нарушается и любовная связь между братьями или сестрами продолжается, то есть совершается «инцест слова и чести», то в этом случае при обнаружении этой связи прелюбодеи наказываются жестоко и навсегда! Если это братья, то любовник Принца Крови, ставший Принцем Слова, лишается всех привилегий, оскопляется и высылается в самые дальние уголки Королевства без права посещения крупных городов, а Принц Крови, нарушивший запрет, ссылается в Наворский монастырь, это на самых северных островах Гул, кто не знает, с возможным помилованием лишь только после смерти бывшего и наказанного любовника. Если же связь происходит между принцессами, то они насильно подстригаются в монахини и отсылаются в разные монастыри без права и возможности помилования».

На самом деле прецедентов с женщинами не было, только с мужчинами, но на всякий случай Узурпатор вписал в это дополнение и женские обязанности, — Артур развел руками. — Как мы видим, все довольно прямо, без двойных стандартов и жестко. И я уверен, что никто не хочет, чтобы человека оскопили и отправили к демону в чертоги только из-за глупости. Моей глупости. Я не так жесток и коварен, как кто-то думает. А если все продолжают думать, что между нами постель, то может обратиться к Себастьяну Герцогу Ирилийскому, который находится среди нас, и спросить у него, почему его законный и любимый в браке мужчина — всего лишь Принц-консорт?

Герцог Ирвильский хмыкнул, но было видно, что он восхищен речью Артура.

И снова все зааплодировали.

А Артур встал, поднял бокал и проговорил:

— За моего друга, брата, ну, хм… и любовника, если кому-то так хочется, за Нэя дер Вейна!

Все подняли бокалы, раздался звон чоканья — и до дна. И Великий герцог свой огромный бокал тоже осушил до дна. Воду и одним глотком? Хм. Может, у него там была первуха все-таки?

Сели.

И на этом выяснения отношений тихо и мирно завершилось.

И в дальнейшем ужин прошел мило и спокойно. Поговорили и о моде, тут равных не было ди Року. И о новомодном писателе Соме ди Шотье, очень крепко о нем поспорили Улья Амос и Лаура Луку, пьесы которого шли с ошеломительным успехом на сценах как Мальвинора, так и Мир Рошанского.

Кто такой? Почему-то Нэй не знал.

В общем, обо всем помаленьку и потихоньку, даже Тох Амос поддержал разговор об оружии; он, оказывается, имел несколько оружейных лавок. Амосы к концу ужина ожили, хотя и чувствовалось некоторое напряжение, когда слово брал Артур.

И к девяти часам вечера гости начали расходиться, завтра ведь в десять — пара минут до — утра выезд, и Железный Голем стоял под парами, стоило собраться и поспать.

Спать?

Ну это как-то мелко на фоне вечности. Не находите?

========== 3. Дорожные разговоры ==========

01 октября (ор) 1440 года от Пришествия Скирии.

Вне Мальвинора.

Дорожный дворец.

Бассейн второй грани.

Два часа ночи.

Нэй воду не любил, можно сказать, боялся ее. Впрочем, эта боязнь распространялась на большие, открытые водоемы и чарующие своим величием реки. Но плавать он, конечно же, умел и всевозможные водные процедуры переносил с большим удовольствием, особенно купание в бассейне.

Как сейчас, например, после нескольких заплывов от края до края, в удовольствие, устроился на каменных ступенях бассейна, только голова торчала и вода приятно так омывала тело. И вся нервозность, и неприятности растворялись в воде, и голова становилась чистой и ясной.

Для правдивых мыслей в голове. Для того, чтобы ей сказать правду. Время пришло…

Послышались сначала шаги, потом всплеск на дальней стороне бассейна. Можно глаза не открывать, и так было понятно, что это Элли.

Несколько мощных гребков, и вот она уже оказалась рядом, даже в воде ее аромат манил и будоражил кровь.

Она попыталась приблизиться, но Нэй рукой так дернул и даже чуть оттолкнул эльфу от себя:

— Что случилось? — она была удивлена.

Нэй открыл глаза:

— Я тут размышлял, — закрутил рукой. — Так, дурные мысли в голову лезли, да и вообще…

— И о чем же ты думал? — она отплыла чуть в сторону, чтобы еще раз не попасть под его мокрую руку.

— Я покаяться перед тобой должен, — он вздохнул. — Я совершенно не знаю, где находится твой брат и сможем ли мы вообще его найти.

— А как же твой враг?