Вторая книга. Друзья и Враги. Демоны наших сердец. Том третий. Сердце Принца (СИ)

Добежали, разместились. Нафталином и в самом деле попахивало, но не так чтобы очень. Сэм уже был тут, сидел в огромном кресле, которое как раз для него приготовлено было, и вовсю уплетал красные персики, которые называл не иначе как большая черешня. Любил он черешню, но маленькие ягоды он просто мял в руке, скидывал косточки, а потом облизывал руки, что было не очень эстетично, поэтому и перешел на красные персики, хоть в руках своих ягоды чувствовал.

В вагоне находился и Артур, сидел в кресле рядом с окном и был на удивление задумчив. И когда друзья его появились, только качнул головой в приветствии и снова уставился в окно.

— Чего это с ним? — проговорил Нэй. Ему очень хотелось уединиться с Элли и продолжить прерванную началом поездки прекрасную ночь, но состояние друга его озаботило не на шутку. И он плюхнулся в кресло рядом с Артуром. Напротив него.

Элли тоже присела на мягкий подлокотник и обняла Нэя за шею.

Сэм хотел было ответить, но тут Артур совершенно неожиданно поднял руку, повернулся лицом к Нэю и проговорил:

— Я должен перед вами всеми покаяться…

В это время Железный Голем дал гудок и состав, дернувшись сцепками, начал набирать ход.

— Э… Что ты такого натворил, о чем я не знаю? — в последние несколько дней Артур был ходячей сенсацией для Нэя, и у того уже не хватало мыслей, чтобы объяснить поведение своего друга. Который оказался очень талантливым и умным человеком. А может, это стало следствием того, что Нэй стал ему братом? Именно от этого он не мог до сих пор прийти в себя. Вот Артур и проявился со всех сторон, как брат брату.

Артур вздохнул и выпалил:

— Это я организовал скандал за ужином!

Челюсть Нэя уже в который раз лежала на полу. Не, правда, открывать рот от удивления стало какой-то жуткой его привычкой. Ну вот, не ожидаешь ничего такого, а тебе бац по голове, и челюсть на полу. Нужно будет ее привязывать в разговорах с Артуром, иначе названый брат ему точно челюсть вывернет, а вставлять ее — Нэй сам умел — то еще удовольствие.

— Не совсем понял твою мысль, — очень медленно проговорил Нэй, пытаясь привести уже свои мысли в порядок.

Артур прикрыл глаза и проговорил:

— Я прибыл в Мальвинор в середине сентября, кое-какие дела, да и развеяться захотелось от Дворца и от Столицы. Приехал как раз на Железном Големе, ну и в первый же вечер рванул в Салон Мадам Сюси, мы старые знакомые, но при этом постели между нами не было, — Нэй развел руками, и Артур, вздохнув — уж начал говорить, то тогда говорить нужно все — уточнил: — Она была любовницей моего отца, нашего отца, но мне она всегда нравилась за веселый нрав и полное отсутствие желания власти. В общем, Салон в ее мыслях победил и это было единственное место, где она предпочитала властвовать.

В общем, я приехал к ней в Салон, посидел немного, и тут мне на глаза попался номер этой желтой газетенки.

Первое чувство было: кому бы морду начистить за такую писанину. Желание появилось съездить в редакцию этой газетенки и съездить главному писуну по его холеной физиономии. Видел я его, поэтому и могу говорить. Но подумал, что это неправильно. Дед ведь выдал разрешение на печать этой газетки, на целых тысяча пятьсот экземпляров, ну, я говорил об этом, а значит, не мне ее закрывать, да и морды бить тоже. Хотя все равно морду лица кому-нибудь очень начистить хотелось. Это, кстати, твои уроки. Вот только не корчи рожу, что ты тут не при чем. Научил меня драться, теперь порой очень хочется подраться. Ну, это так, к слову.

В общем, я поднял свои связи вне Секретной службы, и мои люди скупили все экземпляры этого номера, ну, которые были еще в свободном доступе, где-то тысяча сто экземпляров по десять дукатов каждый! Гады заломили цену, понимая или догадываясь, что и кто ее выкупает. Ну и демоны с ними, потом все вернут сторицей.

Десяток экземпляров я отправил деду, чтобы почитал и посмеялся, но вряд ли он закроет эту клоаку, хотя, конечно, я не представляю, что он решит и решит ли. Сотню экземпляров мои люди в Дорожном Дворце раскидали по граням, ну, а остальное я сжег.

Как понимаешь, устроить скандал, когда никто не знал о появлении газеты, было довольно легко сделать, но по твоей реакции и реакции Элли я понял, что тебя не пронять столь гнусной и мерзкой писаниной. Тебе даже было весело. Впрочем, не это был главный моментом моего желания набить лицо кому-нибудь.