Вторая мировая: иной взгляд. Историческая публицистика журнала «Посев»

Профессор литературы КОГАН Л.Р о создавшемся положении на Западе говорит: “Всё-таки Советский Союз к войне не подготовлен, во всем чувствуется какая-то неразбериха, даже среди руководящих работников какая-то растерянность. Железнодорожный транспорт работает плохо, подтверждением чему может служить отсутствие пассажирских поездов и крушение воинского состава около станции Павловск, в котором погибло около 60 человек”.

На вопрос студентки университета ДЕЙНЕН о событиях в Польше к писателю ПАНТЕЛЕЕВУ, последний ответил: “Только с Германией наша страна и могла заключить договор, так как и Германия и СССР страны тиранические и имеют сходство в системе управления. А с другими странами договориться было невозможно, так как там в основе управления демократия. Ужасно! если теперь будет война, так не знаешь, для чего и за что воевать”.

Академик ЛЯПУНОВ Б.М. в беседе источнику заявил: “Ну, наконец-то они образумились. Теперь как будто наше правительство начинает понимать основные задачи России. Раньше – еврей Литвинов всё гнул свою еврейскую линию и обижался на Гитлера за то, что он несколько обуздал его еврейских родственников в Германии. Между тем, Гитлер – единственный умный человек в Европе, не заражённый еврейскими бреднями.

Существование Польши, как самостоятельного государства, – оскорбительно для России, которая всегда била и будет бить поляков. Теперь поляков вернут в то состояние, в котором они должны быть по своим моральным и культурным качествам. Жаль лишь, что наши правители действуют слишком осторожно. Нужно немедленно ликвидировать румынских братушек и всякие там Эстонии и Финляндии на севере, а после этого заявить о наших интересах на Балканах”.

Академик МЕЩАНИНОВ о переходе Красной Армией советско-польской границы говорил: “Политика России всегда была построена на использовании разногласий между Германией и Францией. На этот раз мы перехитрили и совершили, если не совсем чистоплотный в моральном отношении, но зато безупречный в отношении политическом шаг и без всяких затруднений приобрели порядочный и нужный для нас кусок Польши. Однако если Германия будет разгромлена англо-французами – а это вполне возможно – то нам будет очень не сладко от этого. Не знаю, сумеют ли наши руководители вовремя изменить свою политику, да и согласятся ли союзники.

Как не важен нам сейчас политический союз с Германией, с точки зрения культуры нельзя не пожалеть об охлаждении советско-французских отношений. На науке такое охлаждение отзовётся очень тягостно, тем более что поправить упущенное и залечить произведённую нашей политикой травму у французов будет очень не легко. Они ведь самолюбивый народ”.

Сотрудница архива ЛАППО-СТАРЖЕНЕЦКАЯ Е.А. в беседе с источником крайне иронически отозвалась о коммюнике советского и германского правительства, заявляя: “Россия опять принимает на себя роль жандарма в Европе, как и прежде совместно с Германией”.

Академик ГРЕБЕНЩИКОВ И.В. о переходе польской границы высказал такую мысль: “Переход границы нашими войсками означает, конечно, не освобождение родственных нам народов, а желание иметь чужую территорию для сражения на случай войны”.

По этому же вопросу проф. ОКОТОВ заявил: “Мы сейчас будем брать исконные русские земли, в частности должны оккупировать Эстонию, так как ещё Петр I говорил, что Ленинград (! – АБ.) – это окно в Европу, а Революция – это дверь туда же!”

Проф. РАВДОНИКАС В.И. источнику говорил: “Раздел (Польши – АБ.) между Германией и СССР предрешён, так как Гитлер заявил по радио о необходимости передать земли, населённые белорусами и украинцами. Гитлер понял теперь необходимость тесного сотрудничества с СССР, и это доказывает гениальность и мудрость Гитлера”. Далее он утверждал, что “…СССР многому научился от политики Гитлера”. В качестве особенно ярких примеров этой “науки” РАВДОНИКАС называл усиление пропаганды патриотизма, будто бы граничащее с национализмом, и второе – пропаганда “военизации”.

Студент КРЫЛОВ Евгений Александрович по этому поводу говорил: “Я и отец (отец его профессор) удивлены наглостью политики СССР по отношению к Польше. Так, если я буду кого-либо убивать, то на суде я должен буду говорить, что я оказываю ему помощь, избавляя его от гнёта жизни. Участь Польши ожидают и другие государства, как Латвия и Эстония”.

Слушатель Пушкинского сельскохозяйственного института ШАЦИЛОФ Д. (поляк), обсуждая с источником оперативную сводку Штаба РККА, сказал: “Войска Советского Союза перешли польскую границу не с целью освобождения, а с целью порабощения населения Польши. Навязать колхозы и разрушить хозяйство Польши – вот цель советского правительства”.