Вторая модель

Уложив лист на столик, Стивен вновь принялся за работу. Роберт внимательно следил за каждым его движением. Как умело рисует! Вот зеленым что-то набрасывает… деревья, наверное. Может, когда-нибудь станет великим художником вроде Гранта Вуда или, скажем, Нормана Роквелла…

В сердце Роберта всколыхнулась волна гордости.

– По-моему, очень неплохо, – сказал он.

– Спасибо.

– А не хочешь ли ты, когда вырастешь, стать художником? Я ведь тоже когда-то рисовал – скажем, карикатуры для школьной газеты. И эмблему для нашего студенческого землячества разработал.

Стивен молчал. Неужели сын унаследовал способности от него? Наблюдая за мальчиком, Роберт вгляделся в его лицо. Сходство вроде не очень… Да что там «не очень» – можно сказать, никакого вообще! В голове снова зашевелились сомнения. Неужели… да нет, Пег ни за что бы не…

– Роберт? – внезапно окликнул его мальчик.

– Да?

– Роберт, а кто такой Сэр Фрэнсис?

Роберт покачнулся от изумления.

– Что? О чем ты? Почему о нем спрашиваешь?

– Так просто. Интересно.

– Но что ты знаешь о нем? Где, от кого слышал его имя?

Некоторое время Стивен молча работал карандашом.

– Не помню. Может, от мамы слышал. А кто он?

– Он умер, – сказал Роберт. – Умер, и уже довольно давно. Значит, мать говорила о нем?

– А может, не мама. Может, ты, – засомневался Стивен. – Кто-то ведь говорил…

– Уж точно не я!

– Тогда, – задумчиво протянул Стивен, – может, он во сне мне приснился? Может, во сне приходил ко мне, говорил со мной? Да, точно. Я во сне его видел.

– И как же он выглядел? – спросил Роберт, нервно, обиженно облизнув губы.

– Вот так, – ответил Стивен, снова подняв повыше и показав ему листок с нарисованным солнцем.

– То есть? Желтым был?

– Нет, он был белый. Белый, как солнце в полдень. Белый, громадный жутко. По небу летел.

– По небу?

– Да, летел по небу. Как солнце в полдень. И весь огнем сиял. Во сне то есть.

Роберт невольно сморщился, скривил губы, терзаемый сомнениями и обидой. Выходит, Пег рассказала ребенку о нем? Создала в голове сына некий идеализированный образ, образ Гусиного Бога, Великого Гуся с Небес, окруженного огненным ореолом? Так, может быть, все это правда? Может, на самом деле отец мальчика вовсе не он? Может… Нет это уже чересчур!

– Ладно, не буду тебе мешать, – сказал Роберт и развернулся к дому, собираясь уйти.

– Роберт? – окликнул его Стивен.

Роберт тут же повернулся к нему.

– Да?

– Роберт, а что ты собираешься делать?

Роберт задумался.

– В смысле?

Мальчуган поднял голову, оторвал взгляд от рисунка. На безмятежном лице его не отражалось никаких чувств.

– Ты в дом идешь?

– Да, а что?

– Роберт, я через пару минут устроить кое-что собираюсь. Секретное. Никто об этом не знает. Никто. Даже мать. Хочешь… – Слегка запнувшись, Стивен лукаво взглянул в лицо Роберта. – Хочешь со мной?

– А что ты такое устраиваешь?

– Праздник. Здесь, в саду. Секретный праздник с угощением. Для себя одного.

– И хочешь, чтоб я пришел?

Мальчик кивнул.

Роберта охватила буйная радость. С облегчением улыбнувшись, он потер ладонь о ладонь.

– Приглашаешь меня на праздник? Причем секретный? Не сомневайся, я никому не скажу! Даже твоей матери! Конечно же, я приду. Приду с радостью. А хочешь, принесу чего-нибудь? Печенья? Кекс? Молока? Чего с собой прихватить?

– Ничего, – покачав головой, ответил Стивен. – Сходи в дом, вымой руки, а я пока все приготовлю.

Поднявшись, мальчик принялся складывать карандаши в коробку.

– Но помни: рассказывать об этом нельзя никому.

– Буду молчать как рыба, – заверил его Роберт. – Пойду руки помою. Спасибо тебе, Стивен. Огромное тебе спасибо. Я скоро.

Роберт поспешил к дому. От радости сердце в груди билось так, точно вот-вот вырвется наружу. Может, мальчишка-то все же его?! Секретный, свой собственный праздник, затеваемый втайне от всех, даже от Пег! Да, мальчишка – его, его, какие тут могут оставаться сомнения! С этого дня он начнет уделять время Стивену всякий раз, как Пег отправится по делам. О прошлом, о пережитом будет рассказывать. Как побывал в Северной Африке во время войны. Как видел однажды самого фельдмаршала Монтгомери. Покажет трофейный немецкий пистолет. И фотографии.

С этими мыслями Роберт вошел в дом. Рассказывать мальчику о прошлом Пег запрещала настрого, но он начнет, ей-богу, начнет! Улыбаясь от уха до уха, он подошел к раковине и принялся мыть руки. Парнишка – его, это уж точно!

За дверью раздались шаги. В кухню, нагруженная пакетами из бакалеи, вошла Пег. Со вздохом она опустила покупки на стол.

– Хелло, Роберт. Чем ты тут занят?

Роберт немедля пал духом.

– Вернулась? – пробормотал он. – Так скоро? Я думал, ты в парикмахерскую собиралась.

Пегги улыбнулась. Невысокая, в зеленом платье и шляпке, в туфельках на тоненьких каблуках, выглядела она потрясающе.

– Пришлось, как видишь, вернуться. До парикмахерской покупки домой завезти.

– То есть ты снова уходишь?

– Да, – кивнув, подтвердила Пегги, – а что? Я вижу, ты чем-то взволнован. У нас что-то случилось? Что?

– Нет, ничего. Ничего, – с глуповатой улыбкой ответил Роберт, вытирая руки. – Ровным счетом ничего.