Вторая модель

Холл с опаской подошел к микроскопу. Да, микроскоп тот самый. Его микроскоп. Вон щербинка над ручкой тонкой настройки. И один из зажимов на предметном столе слегка погнут.

Не веря своим глазам, майор коснулся микроскопа пальцем. Пять минут тому назад этот самый микроскоп пытался его прикончить, а он сам, своими руками сжег, испепелил его без остатка.

– По-моему, вам психику стоит проверить, – встревоженно сказал Френдли. – Тут явно посттравматический стресс налицо, если не что-то худшее.

– Наверное, вы правы, – пролепетал Холл.

* * *

Робопсихиатр загудел, зажужжал, обобщая данные и делая выводы. Наконец его индикаторы моргнули, сменили цвет с красного на зеленый.

– И что же? – с нетерпением спросил Холл.

– Серьезное нарушение психического равновесия. Коэффициент нестабильности выше десяти.

– То есть за гранью опасности?

– Да. Опасность начинается с показателя восемь. Десять наблюдается крайне редко, особенно у пациентов вашего склада. Обычно ваш коэффициент нестабильности не превышал четырех.

– Я помню, – устало кивнул Холл.

– Если бы вы предоставили мне больше данных…

Холл стиснул зубы.

– Больше я ничего сообщить не могу.

– Сокрытие информации в ходе проверок психического состояния противозаконно, – сварливо напомнил робот. – Таким образом вы намеренно искажаете полученные результаты.

Холл поднялся на ноги.

– Больше я не могу сообщить ничего. Однако ты действительно зафиксировал серьезное нарушение психического равновесия?

– Мной зафиксировано психическое расстройство высокого уровня. Но что это значит и в чем его причины, я сказать не могу.

– Спасибо.

Выключив робота, Холл направился к себе в каюту. Голова его шла кругом. Может, он был не в себе? Но ведь из бластера-то стрелял вовсе не в пустоту! Позже он проверял атмосферу в лаборатории и обнаружил в воздухе взвесь микроскопических частиц металла, особенно насыщенную возле того места, где выстрел разнес в пыль микроскоп.

Но как подобное могло произойти? Оживший микроскоп, микроскоп-убийца… бред какой-то!

Тем более после Френдли вынул микроскоп из футляра, целый и невредимый. Однако как он попал в футляр?

Избавившись от мундира, Холл отправился в душ и, стоя под струями горячей воды, продолжил раздумья. Робопсихиатр диагностировал серьезное нарушение психического равновесия, но это вполне могло быть не причиной, а результатом случившегося. Начал он было рассказывать Френдли всю правду, но тут же умолк. Глупо рассчитывать, что кто-нибудь поверит в такую историю.

Выключив воду, он потянулся к вешалке с полотенцами.

Полотенце захлестнуло его запястье, дернуло, увлекая к стене. Шероховатая ткань залепила ноздри и рот. Холл судорожно вцепился в нее, рванул раз-другой, и полотенце тут же ослабило хватку. Не устояв на ногах, Холл поскользнулся, упал и чувствительно приложился виском о стену. В глазах вспыхнули искры, голову пронзила страшная боль.

Сидя в луже теплой воды, Холл поднял взгляд к вешалке для полотенец. Полотенце висело, не шевелясь, как и все остальные. Три полотенца в ряд, совершенно неотличимые одно от другого, одинаково неподвижные… Уж не почудилось ли ему?

Кое-как встав, Холл потер ушибленный висок, с опаской обогнул вешалку, бочком выскользнул из душевой в спальню и осторожно вынул из диспенсера свежее полотенце. На вид совершенно нормальное… Вытершись, он принялся одеваться.

Поясной ремень стиснул, сдавил его талию. Отменно прочный, снабженный металлическими звеньями, ремень надежно удерживал и легинсы, и кобуру с бластером. Сцепившись в схватке, Холл и ремень безмолвно покатились по полу. Ремень хлестал, стегал Холла концами, словно разъяренная металлическая гадюка. В конце концов Холлу удалось дотянуться до бластера.

Ремень тут же обмяк. Холл сжег его выстрелом и, жадно хватая ртом воздух, без сил рухнул в кресло.

Подлокотники кресла сомкнулись вокруг туловища, сдавили ребра, но на сей раз бластер Холл держал наготове. После шестого выстрела кресло разжало хватку, и он вновь смог встать.

Долгое время стоял он, полуодетый, посреди спальни и никак не мог отдышаться. Грудь его вздымалась и опадала в такт каждому вдоху.

– Этого же не может быть, – прошептал он. – Должно быть, я не в своем уме.

Наконец он натянул легинсы, надел башмаки и вышел в пустой коридор. Лифт поднял его на верхний этаж.

Коммандер Моррисон, сидевшая за столом, подняла взгляд. Стоило Холлу пройти сквозь рамку детектора, автомат системы безопасности разразился сигналом тревоги.

– Вы вооружены, – смерив Холла строгим взглядом, сказала Моррисон.

Взглянув на бластер в руке, Холл положил его на стол.

– Виноват.

– Что вам нужно? Что с вами происходит? Я получила результаты проверки вашего психического состояния. Там говорится, что в течение последних двадцати четырех часов ваш коэффициент психической нестабильности превысил десятибалльный порог, – продолжала Моррисон, не сводя с майора пристального взгляда. – Лоуренс, мы знаем друг друга не первый год. Что с вами случилось?

Холл шумно перевел дух.

– Стелла… сегодня, около часа тому назад, меня едва не задушил мой собственный микроскоп.