Вторая модель

Мальчишка кивнул. На его лице по-прежнему не отражалось никаких чувств.

– А я – американец, – объяснил Хендрикс.

Эту новость мальчишка воспринял без комментариев. Оба шли дальше и дальше. Хендрикс шагал чуть впереди, а Дэвид брел следом, крепко прижимая к груди замызганного плюшевого медвежонка.

Около четырех часов дня они остановились перекусить. Отыскав подходящую впадину между бетонных плит, Хендрикс очистил ее от травы, сложил кучкой подвернувшиеся под руку щепки и развел в ней костер. Идти до позиций русских оставалось недолго. Вокруг простиралась продолговатая долина, некогда сплошь усаженная фруктовыми садами и виноградниками. Сейчас от всего этого не осталось ничего, кроме немногочисленных обугленных пней и горной цепи, тянущейся вдоль горизонта вдали. И разумеется, клубящихся по ветру туч пепла, хлопьями оседающего на траву и развалины зданий, толстым слоем укрывающего торчащие вверх обломки стен и островки растрескавшегося асфальта.

На костре Хендрикс вскипятил кофе, подогрел немного тушеной баранины и хлеба.

– Держи, – сказал он, протянув Дэвиду ломоть хлеба с бараниной.

Дэвид сидел на корточках по ту сторону костерка, выставив вперед бледные узловатые коленки. Осмотрев угощение, он покачал головой и вернул еду Хендриксу.

– Не надо.

– Не надо? Ты что же, совсем не голодный?

– Нет.

Хендрикс пожал плечами. Может, мальчишка – мутант, привыкший к какой-то особой еде? Ладно, неважно. Проголодается, сам найдет, чем подкрепиться. Странный мальчишка, странный… Однако мало ли в мире происходит странных перемен? Вся жизнь изменилась и прежней уже не станет. Чем раньше человечество свыкнется с этим, тем лучше.

– Как хочешь, – сказал Хендрикс и принялся есть хлеб с бараниной сам, запивая кофе.

Ел он не торопясь – жевать эту пищу было не так-то просто, а покончив с едой, поднялся и затоптал костер.

Дэвид тоже поднялся на ноги, не сводя с него жутковатого, стариковско-детского взгляда.

– Идем, – сказал Хендрикс.

– Ладно.

Держа наготове оружие, Хендрикс двинулся дальше. Путь приближался к концу, и он невольно насторожился, ожидая подвоха. Конечно, русские должны ждать посыльного с ответом на сообщение, доставленное их гонцом, но кто знает, какая за всем этим может скрываться хитрость? Вдобавок от недоразумений тоже не застрахован никто. Сощурившись, Хендрикс огляделся вокруг. Нет, ничего. Ничего. Пепел, шлак, пара холмиков, обугленные деревья, обломки бетонных стен. Однако где-то там, впереди, находится первый бункер русского укрепрайона. Оперативный командный пункт, спрятанный глубоко в землю, так что наружу торчит разве что перископ, несколько орудийных стволов и, может, антенна связи.

– Мы скоро придем? – спросил Дэвид.

– Скоро. Устал?

– Нет.

– А в чем тогда дело?

Дэвид не отвечал. Держась чуть позади, он зорко глядел под ноги, с осторожностью переступал кучи пепла. Его башмаки и икры посерели от пыли, ввалившиеся, перемазанные пеплом щеки покрылись змейками грязных потеков. Ни кровинки в лице. Обычное дело для детишек нового времени, растущих в подвалах, в канализационных туннелях, под сводами бомбоубежищ…

Замедлив шаг, Хендрикс поднес к глазам полевой бинокль и внимательно оглядел местность впереди. Может, они где-то там, поджидают его, следят за ним точно так же, как его люди следили за приближавшимся русским посыльным? По спине побежали мурашки. Может, его уже берут на прицел, готовятся выстрелить, точно так же, как его люди готовились прикончить одинокого русского?

Остановившись, Хендрикс утер ладонью покрытый испариной лоб.

– Проклятье!

Тревога не отпускала. Но ведь его должны ждать! С ним дело обстоит совершенно иначе!

Крепче стиснув обеими руками оружие, он двинулся дальше, через россыпи пепла. Дэвид все так же шел чуть позади. На ходу Хендрикс, сжав губы, щурился, вглядывался вперед. Теперь смерть могла настичь его в любую секунду. Ослепительно-белая вспышка, луч, метко пущенный из бетонного бункера глубоко под землей, и…

Вскинув вверх руку, Хендрикс помахал ею над головой.

Вновь ничего. Впереди ни движения.

Справа тянулся вдаль продолговатый гребень холма, увенчанный стволами мертвых деревьев. Кое-где стволы оплели плети одичавшего винограда, а у их подножий, среди вездесущей черной травы, лежали остатки шпалер. Хендрикс окинул холм взглядом. Есть ли там кто-нибудь? Место под пост наблюдения – лучше не придумаешь.

Хендрикс с опаской свернул к холму. Дэвид безмолвно шел следом. Командуй здесь он – непременно выставил бы на гребне часового, на случай попыток захвата командного пункта войсками противника… Хотя, будь он командиром укрепрайона, вокруг для полной надежности обороны кишмя кишели бы когти.

Остановившись, Хендрикс расставил ноги пошире и упер руки в бедра.

– Мы пришли? – спросил Дэвид.

– Не совсем.

– Тогда зачем останавливаться?

– На всякий случай.