Вторая модель

– Ладно. Допустим, вы оставите службу и будете целыми днями греться на солнце. Но что же дальше? Служить, выполнять ту же работу вместо вас придется кому-то еще, не так ли? Ведь работа – ваша работа – должна быть выполнена. Если вы от нее откажетесь, ее должен будет взять на себя кто-то другой.

– Наверное, да.

– А теперь, Вестерберг, допустим, что точно так же поступят все до единого. Допустим, сидеть на солнце целыми днями захочется каждому. Что же случится тогда? Проверять корабли, приходящие из дальнего космоса, станет некому. В систему проникнут бактерии или токсические кристаллы, и дело кончится массовой гибелью и множеством бед, разве не так?

– Если все до единого поступят как я, в дальний космос никто не пойдет.

– Но как же без этого? Людям необходима торговля, добыча минералов, необходимы новые продукты и новые растения.

– Зачем?

– Дабы общество жило и развивалось.

– Зачем?

– Ну… – Гаррис взмахнул перед собой руками. – Жить без общества люди не могут.

На это Вестерберг не сказал ничего. Сколько Гаррис ни глядел на него, юноша не отвечал.

– Вы со мной не согласны? – в конце концов спросил Гаррис. – Разве это не так?

– Возможно, но… Чудно́е тут дело, доктор. Знаете, сколько лет я из кожи вон лез, чтобы окончить Курсы? Мне ведь работать пришлось, платить за себя самому. И тарелки мыть, и на кухнях вкалывать, а учиться по ночам. Так я работал, учился, зубрил, снова работал… и знаете, о чем сейчас думаю?

– О чем же?

– Жалею, что не стал растением раньше.

Доктор Гаррис поднялся на ноги.

– Вестерберг, когда вернетесь в здание, будьте любезны, загляните ко мне в кабинет. Я хочу провести с вами несколько тестов – разумеется, если вы не возражаете.

– Электрошок? – улыбнулся Вестерберг. – Я так и знал, что без этого не обойдется. Конечно, я вовсе не возражаю.

Уязвленный шуткой, Гаррис поднялся с камня и шагнул к берегу ручейка.

– Значит, жду вас около трех, капрал.

Капрал согласно кивнул.

Перейдя мостик, Гаррис двинулся по тропинке, ведущей по склону холма к зданию госпиталя. Определенно, положение начало проясняться. Мальчишка, всю жизнь трудившийся как вол. Финансовая необеспеченность. Идеализированная цель: поступить на службу в Патруль. По ее достижении выясняется, что груз чрезмерно тяжел… а на астероиде Игрек-3 перед глазами весь день так много растительности! Как следствие, простейшая проективная идентификация, самоотождествление с растительным миром астероида. Концепция безопасности, обусловленной неподвижностью и постоянством. Неизменностью леса.

С этими мыслями он вошел в здание и был сразу же за порогом перехвачен роботом-посыльным.

– Сэр, звонил коммандер Кокс. Просил вас срочно связаться с ним.

– Спасибо.

Пройдя в кабинет, Гаррис набрал личный шифр Кокса, и на экране тут же возникло лицо командующего базой.

– Кокс? Это Гаррис. Я отлучался наружу, поговорить с тем парнем. Ну что ж, теперь картина в общем и целом ясна. Схему развития расстройства я нащупал. Чрезмерные нагрузки в течение долгого времени, и наконец желаемое достигнуто, однако идеализация цели, мечта, разрушается под…

– Гаррис! – рявкнул Кокс. – Заткнитесь и слушайте. Я только что получил донесение с Игрека-три. Оттуда к нам посылают курьерскую ракету. Судно уже в пути.

– Курьерскую ракету?

– Еще пять точно таких же случаев, как с Вестербергом. И каждый заявляет, что он – растение! Гарнизонный командир чертовски обеспокоен. Говорит, мы должны выяснить, в чем тут дело, иначе гарнизон вот-вот на части развалится. Улавливаете, Гаррис? Узнайте, доищитесь, что с ними произошло!

– Да, сэр, – пробормотал Гаррис. – Постараюсь, сэр.

К концу недели количество случаев выросло до двадцати, и все пациенты, конечно же, поступили в госпиталь с астероида Игрек-3.

Коммандер Кокс с Гаррисом, стоя на вершине холма, мрачно смотрели на текущий внизу ручеек. Вдоль берега молча, не шевелясь, сидели рядком шестнадцать мужчин и четыре женщины. Кокс с Гаррисом наблюдали за ними уже битый час, и за все это время никто из двадцати человек у подножия холма даже не шелохнулся.

– Ничего не понимаю, – покачав головой, сказал Кокс. – Совершенно ничего не понимаю. Что это, Гаррис? Начало конца? Еще немного, и весь мир вокруг треснет, рассыплется? Чертовски странные чувства внушает вид этих бездельников, загорающих на солнышке… просто сидящих и загорающих!

– А вон тот, рыжий, кто?

– Ульрих Дейч. Был заместителем командующего гарнизоном, а теперь – вот, полюбуйтесь-ка на него! Сидит, дремлет, зажмурившись да рот разинув, и хоть трава не расти. А ведь еще неделю назад так в гору шел, на самый верх лез! Именно его прочили в командующие после отставки нынешнего гарнизонного командира, и главное, ждать оставалось – всего ничего, от силы еще один год. Дейч к этому стремился всю жизнь…

– Однако теперь сидит, загорает на солнышке, – закончил за него Гаррис.