Вторая попытка

– Обижаете, товарищ генерал! – не преминул изобразить на своей физиономии выражение оскорбленной невинности полковник. – Всё самое свеженькое, самое актуальное, в пределах трех ближайших лет…

– Покажи товар лицом Кирилл Викторович, зачитай хотя бы строчку, – потребовал Анветангян.

– Ладно. Слушай… Уже в этом году Кирпиченко вызовут из Египта в Москву и назначат начальником Управления «С» в нашей епархии…

– Ага, значит, правда, что Садат нас предаст, – сделал мгновенный вывод из услышанного начальник контрразведки. – Но это всё вашего управления делишки, а меня, как ни странно, больше интересуют кадровые изменения в нашем…

– Есть тут и такое, – просиял Семиречный. – Непосредственно о твоем отделе. Слегка, правда, зашифрованное, но с такими дешифровальщиками, как у тебя, Артавазд Месропович, раскусить этот шифр – плёвое дело…

– А поконкретнее? – выпятил подбородок контрразведчик.

– Това-арищ генерал, – развел разочарованно руками полковник. – Так дела не делаются. Я товар лицом показал, но пока что средств оплаты не увидел…

– Сейчас увидишь, – усмехнулся Анветангян. Встал, прошелся к сейфу, погремел ключами, открыл, взял с полки большой почтовый девственно чистый конверт, запер сейф и вернулся к столику.

– Здесь всё, Кирилл Викторович. Аудиозаписи, фотки, негативы. Можешь мне не верить, но за пазухой ничего на тебя не оставляю…

– Уж лучше я тебе, Артавазд Месропович, поверю, а то нервы уже ни к черту: чуть ли не каждую ночь кошмары всякие про тебя снятся. Не стану уточнять – какие, но поверь мне на слово – кошмарные…

– Ладно, ладно, не психуй. Отдавай свой актуальный материал и бери свою компру…

Чекисты обменялись документами. Можно сказать, махнулись, не глядя…

– Ну, я пойду, – не то спросил, не то уведомил полковник генерала, спрятав конверт в кожаную папочку.

– Иди, – согласился генерал. – И того… будь впредь поосмотрительнее, не греши больше со стюардессками в общественных саунах…

– А с кем мне грешить? С нашей уборщицей, что ли?! – едва не вырвалось у Семиречного саркастическое возражение. Но чекистская выдержка, слава Богу, сказалась – пасть раскрыть не дала.

– Учти, у Пятого управления тоже достаточно ушей и глаз в самых разных местах, – продолжал между тем свои наставления Анветангян. – Не дай Бог Астарову попадешься, просто так, как от меня, от него не отделаешься…

– Не отделаюсь, так разделаюсь, – буркнул крайне нечленораздельно полковник и покинул кабинет.

Генерал Анветангян закурил, взглянул на часы – опять он не укладывается в восьмичасовый рабочий график, – притворно вздохнул и впился в любопытным взором в рукописный листок. Прежде чем беспокоить дешифровальщиков, следовало самому убедиться в необходимости их привлечения к разглядыванию столь секретных материалов…

Неотложное дело, ради которого генерал Астаров так поспешно покинул кабинет Анветангяна, разумеется, было очень тайным и более чем секретным. Войдя к себе, Генрих Альбертович немедленно, не присаживаясь в кресло за письменным столом, соединился с МоПоПроН-ом (Мобильный Пост Прослушки и Наблюдения), несшим вахту на улице Фучика.

– Слушаю, товарищ генерал, – немедленно отозвался пост.

– Доложите обстановку! Как там Шустрик, в смысле – Дидро? Нашим мацуном угостился?

– Угостился, но не совсем, – последовал ответ на засыпку.

– Как это – не совсем?! – потребовал объяснений озадаченный генерал.

– Он из этого мацуна и Джермука тан сделал, а таном запил водку, которую с собой из «Паруса» притащил. Между прочим, целых три бутылки, товарищ генерал…

– Все три таном запил? – не поверил в такую жуть Генрих Альбертович.

– В том-то и дело, что притащил три бутылки, а выпил только две рюмки. Разве это нормально, товарищ генерал? Не утром же он собирается допивать остальное![366]

– Да, действительно подозрительно, – согласился со своими подчиненными начальник. – Так значит, не подействовал мацун-то ваш?

– Может, и подействовал, трудно сказать, – замялись подчиненные.

– Команды темнить не было! – рявкнул в трубку генерал. – А ну выкладывайте, что у вас там творится!

– Ничего особенного. Спит наш Дидро…

– Как это спит? Что, выпил, запил и заснул, что ли?

– Так точно товарищ генерал! Только перед тем, как заснуть, долго из-за чего сокрушался и всё время повторял одно слово «охренеть».

– И всё?!

– Нет не всё. Потом сказал, что надеется, завтрашнее утро окажется мудренее сегодняшнего мудрёного вечера, и только после этого лег и заснул.

– А доктор, что говорит? Или он уже домой на массу давить[367] уехал?

– Никак нет, не уехал! – поспешил доложиться подключившийся к разговору доктор. – И не уеду, пока мой мацун тем или иным образом не даст о себе знать. А он, уверяю вас, Генрих Альбертович, обязательно сделает это…

– Дай-то Бог, чтобы на этот раз хоть что-то удобопонятное получилось, а не как в прошлый раз – одни бессмысленные бормотания на неизвестном науке языке…