Вторая попытка

– Еще какая чушь! – воскликнул он убежденно и, хитро прищурившись, ошеломил вопросом на засыпку: – Может, ты еще и настоящее его имя умудрился установить, Пронин ты наш проницательный?

– Я не ставил себе такой задачи, но, помня о том, что все легендарные имена обычно даются по созвучию с именами настоящими, могу предположить, что вашего америкоса на самом деле зовут либо Константин Марченко, либо Кондратий Марчук, либо, наконец, Конон Марчюлёнис…

– Америкоса? – переспросил адъютант Заргарян.

– Угу, – подтвердил Брамфи.

– Так принято называть ненастоящих американцев? – нацелился ручкой в блокнот старлей.

– Стоп, лейтенант! – охолонил лексический энтузиазм чужого подчиненного генерал Астаров. – Кто-то, помнится, обещал нам два подарка преподнести…

– Я от своих слов не отказываюсь, Генрих Альбертович. Мой подарок вам – это добрый совет от чистого сердца. Он касается известного вам по особой папке Задигяна Мгера Торгомовича, которого вы используете совершенно неправильно – в качестве поганой овцы, портящей всё стадо. В результате он сделается у ваших московских коллег козлом отпущения. Навесят на него взрывы в Московском метро, осудят по липовым доказательствам и расстреляют. Вам же стыдно будет… В том числе и за неразумную трату национального ресурса. Давно пора это парня переправить в США, а там постепенно втравить в террористическую деятельность, сначала – против Турции, а там, когда руку набьет, видно будет против кого еще его можно будет использовать…

– То есть вы советуете мне передать его на поруки Первому Управлению?

– Сечете сходу, Генрих Альбертович! Ну, разумеется, именно это к этому я и ыеду.

– В чем же тогда моя выгода, если это ваш мне подарок?

– Н-да, бывает, что и буксуете, – чай не железный Феликс, хотя и чекист…

– Одной головной болью станет меньше, товарищ генерал, – прошептал, краснея то ли от усердия, то ли от смущения, старший лейтенант Пименов.

– Двумя, – поправил его фигурант. – После этого совещания я тоже перестану быть вашим подведомственным, Генрих Альбертович…

– И чьим же станете? Тоже ПГУ? – генерал Астаров постарался вложить в вопрос все наличествующие на данный момент в его организме запасы сарказма.

– Боюсь, это выше вашего понимания, – скромно потупился Брамфи. Поднял голову, грустно оглядел присутствующих и добавил: – Это касается всех, без исключения, а не только генерала Астарова…

– Ничего себе подарочек, – пробормотал озабоченно полковник Багдасарян. Он еще хотел что-то добавить, но его опередил измаявшийся от неопределенности эксперт-психолог:

– Скажите, пациент, вы видите вещие сны?

– Пациент – это диагноз или очередной мой кодовый (чуть не ляпнул «кондовый») псевдоним?

– И то, и другое. Но ваша не «ляпнутая», как вы выразились, оговорка довольно симптоматична. Если только это не увиливание от ответа по существу, хотя и тогда тоже… Повторить вопрос?

– Не стоит. Отвечаю по существу. В точности не помню, но, думаю, что вижу. Сдается мне, что моя память, щадя мой рассудок, немедленно оприходует эти вещие сны, пряча их в отдаленные уголки своих нервных клеток. Поэтому я их не помню в качестве снов, я их помню, как нечто бывшее со мной в будущем, в котором я, очевидно побывал в одном из этих вещих снов, если не в нескольких…

– А что? Звучит убедительно! – воскликнул психолог. – Мы, наконец, разобрались с природой пророчеств нашего пациента! И как видите, обошлись без ваших оккультных штучек…

Последняя реплика явно адресовалась эксперту по паранормальным явлениям. Паранормал в долгу не остался:

– Полагаете ваш хрен слаще моей редьки, коллега? С каких это пор, интересно, вещие сны сделались в глазах ортодоксальной науки научным фактом?..

– С тех самых пор, уважаемый апологет оккультизма, как наукой было неопровержимо установлено, что сны имеют место быть в нашей жизни, в отличие от всяких ясновидений, магических превращений и прочей оккультной муры!..

– Вы еще сравните «Интерпретацию снов» вашего ненаглядного Фрейда с теорией относительности! А как же – тут либидо, там лямбда – всё сходится!..

– Данан Модестович, – обратился за помощью к нейтральному светилу широкого профиля генерал Астаров, – сделайте что-нибудь!

– Achtung! Achtung! Meine liebe Kollegen[415], – немедленно откликнулось на просьбу светило. – Осмелюсь вам напомнить о принципе совмещения несовместимого в науке, который неслучайно назвали принципом дополнительности. Это когда одну реальность описывают две взаимоисключающие теории. И обе дают верные результаты.

– Вы им еще о законах странных аттракторов напомните, профессор, – посоветовал фигурант. – Вдруг проникнуться?!.

– Вы намекаете на то, что мы являемся полными профанами в математике? – взвился с места психолог.

– И в физике? – дополнил картину их общего невежества не менее уязвленный паранормал.