Вторая правда

– Да, без нее трудно, – согласилась Мерси. – А что насчет работы? Последние шесть лет он официально нигде не работал.

– Вроде так. На лесопилке он повредил себе спину. Когда я видела его пять лет назад, он был счастлив, что больше не нужно работать физически. Сказал, оформляет инвалидность… – Она выпрямилась и твердо посмотрела гостям в глаза. – И правильно сделал. Ему и в самом деле тяжко пришлось. После того несчастного случая отец набрал почти пятьдесят фунтов веса, потому что почти не мог двигаться. Он не искал подачек.

– Конечно, нет, – Мерси кивнула. – Как он жил один после травмы?

– Меня это тоже волновало. Но когда я навещала отца, все выглядело хорошо. Соседи были рады помочь ему.

– Ваши родители развелись, когда вы были еще ребенком, так? – спросил Трумэн.

– Да. Мать умерла два года назад. – Дебби поджала губы. – Я была единственным ребенком. Теперь у меня нет родителей, – тихо произнесла она. Ее подбородок по-прежнему был вздернут, а взгляд невозмутим, но Мерси заметила, что ее броня дала трещину.

– Вы знали, что его дом в Неваде конфискован? – мягко спросила Килпатрик.

У Дебби отвисла челюсть:

– Он сказал, что продал его.

– А где он мог жить? – поинтересовался Трумэн.

– Даже не знаю… – От изумления голос Дебби стал более резким. – Он никогда не говорил, что ищет жилье. Наверное, мог снять какую-нибудь каморку… – Она перевела взгляд с Мерси на Трумэна: – Наверное, вы не нашли счетов за квартиру?

– Не нашли. Но он мог снимать жилье неофициально, по личной договоренности.

– А он точно жил в Орегоне? – спросила Дебби. – Давно он уехал из Невады?

– Мы надеялись, что вы прольете свет на эти вопросы. – Мерси сделала паузу, обдумывая, как бы поделикатнее задать следующий. – Как вы считаете, ваш отец был склонен… к независимости? Может, жаловался, что законы слишком досаждают простым людям?

На лице женщины появилось понимание.

– Вы хотите спросить, относился ли мой отец к тем чудикам, которые считают, что правительство зря лезет в их дела? – Ее губы дрогнули в легкой улыбке.

– Что-то в этом роде.

– Скажем так: отец весьма удивился, когда я пошла учиться на адвоката.

– Он разозлился? – уточнил Трумэн.

Дебби, казалось, погрузилась в свои мысли, обдумывая вопрос.

– Он всегда злился, – тихо ответила она. – Дом его родителей давно конфисковали. Сколько себя помню, он всегда возмущался из-за этого. Вечно рассуждал, что людей надо оставить в покое, чтобы они могли жить как хочется, а не облагать налогом при каждом повороте головы.

– А что он думал о правоохранительных органах? – Мерси сглотнула комок в горле: она не была уверена, что хочет услышать ответ.

– Он всегда ненавидел копов. Копов и военных – это я помню с детства. Не знаю почему.

Килпатрик заметила, что подбородок Трумэна словно окаменел.

Надеюсь, целью этих пожаров были не полицейские.

– А теперь расскажите, почему за это дело взялось ФБР. – Судя по тону и манере, Дебби перешла в режим адвоката.

– Я расследовал серию небольших поджогов в Иглс-Нест, – сказал Трумэн. – А когда двое шерифов выехали на крупный пожар, их убили. Потом кто-то выстрелил в одного из моих подчиненных на пожаре, где мы нашли тело вашего отца. ФБР занялось расследованием гибели шерифов. Теперь смерть вашего отца тоже часть дела.

– Ваш подчиненный в порядке?

– Да, стрелок промахнулся. Спасибо, – Трумэн кивнул.

– Вас интересует, участвовал ли мой отец в поджогах. И в убийствах.

Мерси и Трумэн молча смотрели на молодую женщину. Та отвернулась и слегка вздрогнула:

– Это ужасно. Я соболезную по поводу смерти шерифов, но, откровенно говоря, не представляю, что отец в этом замешан. – Она встретилась взглядом с Мерси. – Он был безобидным, как большой плюшевый мишка. Добрый и мягкий – и мухи не обидит. Просто не мог. Да, он ругал полицию, но вряд ли перешел бы от слов к действиям.

– Известно, что на момент смерти на его имя было зарегистрировано два ствола, – сказала Мерси. – А у него были еще?

Дебби пожала плечами:

– Об этом не меня спрашивайте. Понятия не имею, что у него было. Отец любил стрелять и даже выиграл несколько призов. Превосходно стрелял из винтовки. – Она повернулась к Трумэну: – Но он никогда никого не убивал.

В комнате повисло молчание. Наконец агент Килпатрик решила, что пора его нарушить:

– Не припомните, в Бенде у него были знакомые?

Дебби повернула голову вправо, уставившись на пол, и поджала губы.

– Не знаю. Я не слишком обращала внимание, с кем из незнакомых мне людей он разговаривает. – Она моргнула и опять повернулась к Мерси: – Даже не знаю, с кем дружил последние десять лет. Я плохая дочь? – прошептала она.

– Вовсе нет. – Килпатрик почувствовала приступ тошноты: у нее самой словно было похожее клеймо на лбу.

– Он хоть раз говорил о планах переехать в Орегон? – спросил Трумэн.