Вторая Пуническая война

Мы помним, что Кунктатор хотел снять осаду с Казилина, а Марцелл не дал ему это сделать и начал подготовку к штурму. Ему была нужна громкая победа над врагом. Но Фабий неожиданно вступает в переговоры с Меттием и договаривается о том, что гарнизон покинет город и беспрепятственно уйдет в Капую. Получается, что Марк Клавдий лишается заслуженной победы, которая практически у него в руках, а вся слава покорителя Казилина достается Фабию Максиму. Человеку, который хотел отступить от города и только благодаря Марцеллу продолжил осаду. Конфликт интересов налицо. Мог ли в такой ситуации старый воин не поддержать коллегу по должности, а действовать по собственной инициативе? Я думаю, что мог. Марцелл и Фабий возглавляли каждый свою армию, а не объединяли войска подобно Эмилию Павлу и Варрону, которые командовали легионами через день. Марк Клавдий Фабию не подчинялся, с Меттием не договаривался, не ему и выполнять условия соглашения. Но оговорюсь сразу, это только мое предположение.

Всех захваченных в Казилине легионерами Марцелла италиков и воинов Ганнибала отправили в Рим и распределили по тюрьмам, а горожан разослали по соседним городам. Поведение Фабия Максима разительно отличалось от действий товарища по оружию, поскольку всех италиков, успевших укрыться в его лагере, Кунктатор, как и обещал, отправил в Капую. Получается, что пусть и формально, но он слово своё сдержал.

Что же касается Марка Клавдия, то на его безупречной воинской репутации появилось первое пятно, а образ бесстрашного и благородного воителя несколько потускнел. Но тогда на это никто внимания не обратил, у римлян были заботы и поважнее, чем обсуждать поступок консула. При этом как-то забылось, что когда римляне сдали Казилин Ганнибалу, то карфагенский полководец своё слово сдержал и отпустил воинов гарнизона. О чем Тит Ливий впоследствии и упомянул: «В гарнизоне Казилина было пятьсот семьдесят человек – в большинстве пренестинцы; из них меньше половины были убиты или умерли от голода; остальные со своим претором Марком Аницием (он был раньше писцом) благополучно вернулись в Пренесту. Об этом свидетельствует статуя на форуме в Пренесте: она в панцире и тоге с запутанной головой; на бронзовой табличке надпись, гласящая, что Марк Аниций поставил ее по обету за воинов, стоявших гарнизоном в Казилине. Такая же надпись была под тремя статуями богов в храме Фортуны» (XXIII, 19). При этом Ливий специально оговаривается, что «Этот рассказ вернее другого, по которому будто бы вслед за уходившими послана была конница, которая их перебила» (XXIII, 19). Не исключено, что версия о том, как карфагеняне истребили доверившихся им римлян и нарушили условия капитуляции, была запущена в оборот как раз для того, чтобы оправдать Марцелла.

После взятия Казилина Марк Клавдий вернулся в Нолу, где неожиданно заболел и на некоторое время был вынужден отойти от руководства боевыми действиями. Но болеть консулу долго не пришлось: «В Сицилии началась война, и ею нельзя было пренебречь; со смертью тирана в Сиракузах появились вожди деятельные; обстоятельства и настроения не изменились. Консулу Марку Марцеллу было поручено ведать этой провинцией» (Liv. XXIV, 21). В дальнейшем Ливий сделает существенное уточнение: «Марку Клавдию поручена Сицилия – до границ Гиероновых владений» (XXIV, 44). Из этого следует, что сенат поставил перед консулом конкретную цель – завоевать Сиракузы.

* * *