Вторая рота

ошпаренный метался по кухне, пытаясь прийти в себя после

услышанной новости.

– Олежек, скажи честно, – тихо заговорила Маша, – ты не рад?

– Я? Почему «не рад»? Очень даже рад… – Прапорщик

остановился посреди кухни и растерянно посмотрел на девушку. –

Просто это как-то… Ты… и беременна… А это уже точно?

– Точно, – кивнула Маша. – Я два теста прошла. Ошибки быть не

может.

– Ага, так значит, – прапорщик задумчиво уставился в потолок, –

не может… Ага… Э-э… И от кого? Ой, извини, Машуня, то есть и кто?

Ну-у… Мальчик или там… девочка? Кто?

106

– Олежка… Ему же только две недели… Ещѐ ничего не понятно.

– Две недели? – задумчиво переспросил прапорщик, что-то

прикидывая в уме.

– Завтра будет, – грустно сказала Маша и тихо добавила: – Если

что, можно ещѐ вакуум сделать…

– Вакуум? Кому? – Прапорщик не понял, о чѐм идѐт речь.

– Ну если ты не хочешь ребѐнка, – опустив глаза, объяснила

Маша, – у нас в поликлинике делают…

– Ты, Машенька, это, – Шматко погрозил девушке пальцем, – не

надо пока… Торопиться не надо…

Прапорщик ещѐ побегал по кухне, а потом вдруг собрался

уходить. Поцеловав Машу, он сказал:

– Мне… Э-э-э… Я вообще-то так забежал… на минуту… Мне

вообще-то на службу… Надо всѐ обдумать… Ты извини… Я завтра лучше

зайду. . маме привет передавай.

Шматко убежал, а Маша осталась сидеть за кухонным столом,

рассеянно глядя на так и не открытую бутылку шампанского. Ей

хотелось плакать, но она сдерживала слѐзы – беременным вредно

нервничать.

Старший прапорщик шѐл по улице, не видя ничего вокруг:

новость настолько потрясла его, что в мозгу образовалась какая-то

непонятная каша.

Шматко решил, что ему надо срочно с кем-то посоветоваться. Он

решил сделать это на следующий день и первым объектом для беседы

выбрать прапорщика Данилюка, у которого было целых двое детей.

Единственный вопрос, который интересовал прапорщика на

данный момент, можно было сформулировать так: «Дети – это плохо

или хорошо?»

Ответственным за воспитание и содержание рядового Хомякова

Медведев назначил Нестерова как самого грамотного молодого бойца.

107

Нестеров отнѐсся к заданию старшего товарища осознанно, хотя

ни хрена не понимал в хомяках и прочей мохнатой живности.

Боец нарвал возле казармы травы и пытался накормить ею

Хомякова, но тот упорно отказывался от приѐма пищи, наверное, находя

траву не очень вкусной и сочной.

– Ну давай, кушай травку, – приговаривал Нестеров, нависнув над

банкой. – Она вкусная, калорийная, сбалансированная…

Но ни уговоры, ни угрозы не заставили хомяка сжевать хоть одну

травинку.

– Лавров, ты, случайно, не знаешь, чем питаются мелкие

грызуны? – спросил Нестеров погружѐнного в изучение устава

товарища.

– Крупы ему надо, – веско заметил Лавров, – а трава – это хрень.

Он же не корова, чтобы траву жрать…

– Крупы? – переспросил Нестеров. – А где же еѐ взять?

Лавров оторвался от книжки и, наклонившись к товарищу, что-то

прошептал ему на ухо. Нестеров послушал, кивнул, а потом поднялся с

койки и направился в сторону каптѐрки. Лавров взялся за голову и снова

погрузился в изучение обязанностей дневального по роте, которые

давались ему с величайшим трудом.

Когда «воспитатель» Хомякова вернулся назад, Лаврова уже не

было – он ушѐл заступать в наряд, зато на кровати Нестерова сидел

лейтенант Смальков. Лицо офицера было бледным и расстроенным. В

руках он держал ту самую тетрадь, в которой Нестеров фиксировал

уроки Медведева.

– Товарищ лейтенант, вам плохо? – спросил боец.

– Это что? – Смальков ткнул пальцем в клеѐнчатую обложку. –

Конспект занятий по уставам?

Нестеров кивнул.

108

– А вот это? – Смальков раскрыл тетрадку на заложенной какой-то

бумажкой страничке и показал Нестерову. – «Хомут», «хобот»,

«хавчик»… Что это такое?

– «Хавчик» – это солдатский паѐк, – спокойно пояснил Нестеров.

– И это по уставу? – нахмурился Смальков.

– Никак нет. Это согласно словарю армейских жаргонизмов.

– Как? – переспросил лейтенант. – Жаргонизмов? Кх-м… Это тебе

Медведев преподавал?

Нестеров насупился и замолчал.

– Ты меня удивляешь, Нестеров, – вздохнул Смальков, –

образованный человек… У тебя же мать – филолог.

– Любой индивидуум должен приспосабливаться к среде

обитания, – сказал Нестеров. – Адаптация…

– Приспосабливаться – не значит опускаться. – Смальков

заговорил назидательным тоном. – Интеллигентный индивидуум

никогда не станет опускаться до среды обитания.

– Значит, вы считаете Российскую армию низкой средой

обитания? – нашѐлся Нестеров.

– Нестеров… – хотел ответить Смальков, но передумал и протянул

бойцу тетрадь: – Иди… На…

– Куда идти?

– «На» в смысле бери, – пояснил Смальков, – а иди куда хочешь.

Но Нестеров остался на месте. Смальков удивлѐнно посмотрел на

бойца:

– Я же сказал, можешь идти. Чего стоишь?

– После вас кровать поправить надо. А то меня потом это…

зачмырят.

Смальков резко встал с кровати и направился в канцелярию.