Вторая рота

понизил голос до шѐпота, чтобы не слышал Нестеров, – а то мало ли

что.

– А его что, одного оставим? – Гунько кивнул в сторону окопа. –

Ну если хочешь – можешь идти.

Кабан понял, что спорол херню, и отвернулся. Минуты убегали, а

Медведев всѐ не возвращался.

Не возвращался и водитель «уазика», который, похоже, завис в

этом магазинчике. Летѐха нервно ѐрзал на своѐм кресле, не спуская глаз

с дверей магазина. Утомившись от долгого ожидания, он повернулся к

Медведеву:

125

– Сержант… Там под сиденьем пакет белый. Подай.

– Вам надо – вы и берите, – загрубил Медведев, – я в лакеи не

нанимался.

– Дерзишь? – набычился старлей.

– Общаюсь в выбранной вами манере.

– Ну я тебе в комендатуре устрою. – Летѐха перешѐл к угрозам. –

Пакет дай, говорю!

Медведев уставился в окно, не реагируя на слова офицера.

– Ну, сопляк… Ладно, – прошипел летѐха и, выйдя из машины,

открыл заднюю дверцу и стал копаться под сиденьем.

Сержант понял, что другого шанса выбраться отсюда ему больше

может и не представиться, и рванул вперѐд, прямо на полусогнутого

старлея. Он боком выскользнул из машины и побежал по дороге.

Лейтенант было рванул за ним, но быстро понял, что бойца ему

не догнать.

– Слышь, урод! – громко заорал он вслед беглецу. – Документы-то

твои у меня!

– Пошѐл ты! – набирая скорость, прошипел Медведев – на

документы ему сейчас было совершенно наплевать.

Прошло уже три часа, а Медведев всѐ не возвращался.

Бойцы уже не знали, что и думать, а Нестеров впал в тяжѐлый

ступор, превратившись в неподвижного истукана, впившегося

побелевшими пальцами в черенок лопаты.

Он уже не отвечал ни на какие вопросы, в глазах у него мелькали

разноцветные круги, он был близок к тому, чтобы свалиться без

сознания, но всякий раз снова и снова напряжением воли он заставлял

себя держаться. Однако долго так продолжаться не могло.

Гунько подозвал к себе Лаврова.

– Пойдѐшь в часть, – сказал он ему, – и доложишь обо всѐм

дежурному. Приведѐшь сюда сапѐров.

126

– А сержант Медведев? – спросил Лавров.

– Видишь, нет ни хрена твоего Медведева, – зло ответил Гунько, –

носит где-то нелѐгкая… А может, что случилось с ним. Всѐ. Дуй.

Лавров быстро ушуршал в сторону части.

Хватая воздух широко раскрытым ртом, словно рыба,

выброшенная на берег, Медведев вбежал в канцелярию и, не говоря ни

слова оторопевшему от такой наглости Зубову, налил себе стакан воды

из графина и выпил его одним глотком.

– Ты что, охренел, сержант?! – заорал Зубов. – Где рота? Почему

наглеешь?

– Т-т-товарищ капитан, – тяжело дыша заговорил Медведев, – там

в лесу… Мина!

Через пять минут Медведев уже вѐл к лесу группу сапѐров,

которую возглавил лично капитан Зубов. Они уже подошли к кромке

леса, когда из чащи им навстречу вывалился Лавров.

– Как там? – спросил Зубов. – Что Нестеров?

– Держит, – ответил солдат, – но уже на пределе…

Дальше они двинулись почти бегом…

– Где он? – спросил Зубов бойцов, лежащих на кромке поляны, но

те не успели ответить – подбежавший Медведев пальцем указал

ротному на пригорок, из которого торчала бритая голова Нестерова.

Прежде чем направиться к нему, Зубов велел бойцам отойти

подальше от опасного места. Потом он бегло осенил себя крестом и

пошѐл к злополучному окопу. Нестеров был на грани обморока и

держался только чудом. Капитан быстро соскочил в окоп, боком

подобрался к мине и стал внимательно осматривать еѐ со всех сторон.

– Товарищ капитан… – прошептал Нестеров.

– Стой спокойно, не шевелись, – сказал Зубов, – и молчи…

127

Капитан ловко перехватил черенок лопаты и плотно сжал его в

руках.

– Отпускай, Нестеров, – приказал он.

– Не могу… – Пальцы бойца «присохли» к лопате и одеревенели.

– Пальцы ему разожмите! – приказал ротный, и один из сапѐров

наклонился над окопом и с заметным усилием отодрал пальцы солдата

от черенка.

Нестеров вылез из окопа, отошѐл на несколько метров и плашмя

свалился на траву. К упавшему бойцу подбежали Медведев и Гунько,

которые взвалили его на плечи и оттащили на безопасное расстояние.

– Работаем! – скомандовал Зубов, держа лопату.

Сапѐры склонились над миной. Через минуту один из них поднял

голову и облегчѐнно вздохнул:

– Отбой тревоги! Она не рванѐт… Здесь детонатора нету…

Он осторожно снял мину с лопаты и аккуратно уложил на

бруствер. Зубов вытер со лба пот и выпрыгнул из окопа. Капитан вдруг

вспомнил глаза своей маленькой дочки и улыбнулся.

Хорошо то, что хорошо кончается.

Вечером Зубов был у Бородина. Полковник угощал ротного

крепко заваренным чаем, беседа офицеров крутилась вокруг дневного

происшествия.

– Парень, конечно, молодец! – Бородин говорил с одобрением. –

Сколько он… три часа с миной простоял?!

– Так точно! – ответил Зубов. – Если б не этот козѐл патрульный…

Обидно только, что зазря! Пустышка оказалась.

– Обидно?! – покачал головой полковник. – Обидно было бы,

если б рвануло! Там же целый склад раскопали!

– В этом плане, конечно, да! – согласился ротный.

– Знаешь, Зубов… Ты извини, – полковник нахмурил свои густые