Второе начало волшебства

Сумеречники вскинули свои клинки, кто-то достал луки.

— Лучники — на деревья, мечники — встать в строй перед древесницами, Иван — за мной. Лесовик, зови своих, попробуйте его окружить.

Дарина и Зарина задрали руки к небу и начали что-то петь. Я же побежал вслед за Панкратом, который, вопреки моему ожиданию, скрылся в ближайших кустах. Мы пробирались через чащу, когда услышали первые звуки боя. Ветер прекратился, и тварь взвыла, то ли от боли, то ли от радости. Я продирался вместе с Панкратом.

— Куда мы? Я думал, что нам надо остановить Черта.

— Это мы и делаем. Спереди мы точно к нему не подберёмся, только сзади, со стороны разлома. Упрёмся в барьер и пойдём вдоль него.

— А остальные как?

— Надеюсь, продержатся до нашего прихода.

Пока мы пробирались через чащу, я слышал, как Чёрт взвывает от очередного взмаха своей лапищи. Периодически, он как будто бы ничем не заканчивался, но иногда лес словно вздрагивал от взвывшего волка или крика человека. Каждый раз, когда атака Черта настигала цель, Панкрат бормотал что-то под нос.

Мы упёрлись с ним в барьер, который стал заметно слабее, тем не менее, мы всё также чувствовали тревогу, когда зашли в него чуть глубже.

— Дошли. Теперь налево, к вратам и разлому, а там попытаемся ударить сзади.

Мы бежали, что есть силы, а бой всё продолжался. Мне даже показалось, что Чёрт начал ликовать, когда мы с Панкратом выскочили на дорогу сзади него. Мои предположения оказались отчасти верными. От былого отряда сумеречников остались лишь единицы, древесницы продолжали петь, а Чёрт двигался к ним, теперь уже, практически, без препятствий, взмахивая своей лапищей и тесня остатки отряда. Мне даже показалось вначале, что он совсем не получил повреждений. Но потом я понял, что это не так. Тварь хромала на одну ногу, одно ухо было оторвано, а из одного бока вытекала какая-то жёлтая жижа, которая была у неё вместо крови.

Тут вступил в дело Леший, использовав в качестве оружия огромное сухое бревно.

— Девиц в обиду я не дам, сейчас получишь ты по щам.

Бревно угодило Черту прямо промеж рогов, тот зашатался, но устоял на ногах. Мы с Панкратом медленно, но уверенно подбирались к твари сзади, воспользовавшись тем, что Леший отвлёк Черта на себя. Панкрат глянул на меня.

— Чтобы убить Черта, нужно вонзить ему клинок прямо промеж глаз. Это тяжело сделать, пока он стоит на ногах. Древесницы ослабляют его своим пением, Лешему нужно его опрокинуть, а нам закончить дело. Вначале попробую я, если у меня не получится — добей тварь сам.

Леший обрушивал всё новые и новые удары на тело проклятого существа. Оно пыталось защищаться и отмахиваться, но бревно было слишком длинным. Удар, второй, третий — Лесовик молотил так, что бревно начало трещать. В какой-то момент тварь упала на одно колено и Леший со всего размаха приложил бревном прямо по спине. От могучего удара, Чёрт пригнулся ещё сильнее, но бревно разломалось напополам. Панкрат кинулся к нему, но тот вдруг поднял голову и выкинул одну из лап вперёд, схватив Лешего за горло и громко закричал, заглушая пение древесниц. Тот попытался оторвать лапищу от себя, схватившись за неё двумя руками.

— Панкрат, стой!

Но мой крик утонул в визге Черта. Второй лапой, он схватил Панкрата так сильно, что тот сразу же выронил меч и потерял сознание. Чёрт поднял Лешего и Панкрата над собой, не переставая издавать свой пронзительный визг. Мне хотелось зажать уши и бросить всё на свете. Но тут визг прекратился.

— Жалкие создания, неужели вы действительно подумали, что способны меня победить.

В этот момент, древесницы запели с какой-то новой силой, и я понял, что они поют ту самую песню, которую я играл накануне. Зверюга повернулась к древесницам, отбросив бездыханные тела Лесовика и Панкрата. Мне хотелось кинуться к ним и проверить, живы ли они, но я поборол в себе это желание, выхватил флейту из сумки и начал играть ту же самую песню. Я закрыл глаза и, словно снова очутился в той маленькой избушке, где девушка сочиняла эту самую песню. Точнее, я как будто бы был одновременно, и на дороге, и около избушки.

Я стоял и играл с закрытыми глазами, песня стала разливаться в округе, древесницы пели. Девушка в избушке тоже играла на флейте, а дети ей подпевали. И тут, я словно увидел, как звуки, доносящиеся из флейты, превратились в яркие огненные нити, они протянулись от флейты девушки к моей, поначалу окутав только их, потом продолжили своё движение, окутав меня целиком. Потом, нити от моей флейты направились к древесницам, а нити от флейты девушки протянулись к её детям. Затем они коснулись Лесовика и Панкрата, и, несмотря на то, что глаза мои были закрыты, я увидел, как и Лесовик и Панкрат шумно вдохнули воздух, а затем поднялись.