Второй год

Один за другим на КП подъезжали бэтээры командиров рот и их заместителей. Водители ставили их в нечто наподобие ряда и перед носами бэтээров строились офицеры. Мне и всем прочим, не принадлежащим к офицерскому сословию, была дана привилегия вести себя вольно: хочешь — сиди на бэтээре, хочешь — земляков по-быстрому проведай. По такой жарище идти мне никуда не хотелось, а хотелось улечься где-нибудь в теньке и высунуть язык. Тени нигде не просматривалось, внутри бэтээра была духовка, а снаружи — сковородка. Броня разогрелась до ожога и сидеть на ней можно было только подложив под себя старый бушлат или поролоновую сидушку. Между двух горных систем почти не дул ветер. Я сел, свесив ноги в задний люк, и запасся терпением ждать, когда Дружинин и Сафронов поставят задачу отцам-командирам, Акимов сядет на свое место, бэтээр тронется и можно будет ловить потным лицом встречный ветер.

В конце концов, служба-то у меня идет, даже на жаре, и трубить мне еще почти год.

За спиной Дружинина показалась странная процессия. Восседая на ишаке, как Христос при въезде в Иерусалим, покачивался в такт шагам животного мой приятель-сапер Резван. За ним, едва не упираясь носом ему в затылок медленно ехал бэтээр. Не доехав до командира полка метра три Резван слез с ишака. Бэтээр тоже остановился. Заметив в строю ротных неуставные смешки и перехватив направление в котором смотрел офицерский строй, Дружинин обернулся.

— Тебе чего, чудо? — недовольно от того, что ему помешали спросил подполковник Резвана.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться? — у Резвана за спиной висел автомат, поэтому, он не прикладывал руку к панаме, а отдал честь, вытянувшись по стойке смирно.

— Ты кто, солдат? — еще более недовольным тоном спросил Дружинин. Мне стало понятно, что один неверный ответ выбесит нашего славного полканА.

— Старший сержант Магометов, — представился Резван.

Дружинин посмотрел на вновь явленного погонщика ослов, потом на бэтээр с саперами за его спиной и начал закипать:

— Ну и какого хрена ты, старший сержант, ко мне на КП приперся со своей шайкой?

— Товарищ полковник, мы пленного взяли.

Резван повернулся в сторону бэтээра и махнул рукой. Двое саперов спрыгнули на землю, распахнулся десантный люк и через него эти двое извлекли седобородого дедушку совершенно мирного басмаческого вида. Дедушке могло быть и сорок лет и семьдесят: черт поймешь какой возраст у этих афганцев. Одет он был в длинную пыльную рубашку серого цвета, в такие же серые и пыльные широкие брюки. На босые ноги по местной моде были обуты галоши, а на голове была плоская шапка-пуштунка. Руки у дедушки были заботливо перетянуты полевым кабелем за спиной.

— Какого на хрен пленного?! — на два тона выше закричал полкан.

Солдата второго года службы офицерским криком не смутить.

— Мы выполняли задачу, товарищ полковник, — очень спокойно и терпеливо, будто докладывал своему ротному, стал пояснять Резван, — смотрим: дух с мотыгой на поле возится. И этот осел рядом с ним стоит, пасется. Подъехали, обыскали, а у осла под брюхом "бур" привязан.

С бэтээра Резвану подали длинную английскую винтовку "бур" и Резван протянул ее командиру для ознакомления.

Дружинин посмотрел на винтовку так, как смотрит бык на тореадора за секунду до того, как взденет его на рога.

— Какой на хрен "бур"?! — командир полка заорал так, что вздрогнул даже Сафронов, — Вам какая задача была поставлена, товарищ старший сержант?!

— Найти воду для полка или пробурить скважину, — доложил Резван, не понимая, чем он смог так сильно прогневить нашего Царя и Бога, — мы и к духу-то к этому подъехали только для того, чтобы спросить его где тут вода?

— Ты сколько служишь, сынок? — тоном несколько более мирным спросил Дружинин с той интонацией, с какой деды о том же самом спрашивают молодых.

— Полтора.

— Ага, — подполковник прикинул место старшего сержанта в настоящей солдатской иерархии, — Дед, значит?

— Так точно. Дед.

И тут уже пошла лавина.

Тайфун, самум и ураган.

Если бы перед Дружининым стоял я, а не крепкий характером дагестанец, то меня бы смяло, меня бы смело этим мощным потоком и расплющило о раскаленную броню саперного бэтээра:

— А если вы — дед, товарищ старший сержант, то какого лешего вы этого духа ко мне на КП тащите?! Вы что? Дурак и ослепли? Вы не видите, что я с офицерами разговариваю?! Вы что, товарищ старший сержант, маленький что ли?! Вы сами не могли с этим духом разобраться?

— Разрешите исправиться и разобраться самостоятельно, товарищ полковник? — Резван не оробел и ни на грамм не потерял присутствия духа.

— Шагом марш с КП, старший сержант, твою мать! И шайку свою забирай, и духа своего вонючего! Чтоб через минуту я вас ближе, чем за километр не наблюдал! Дознайтесь у него — где тут вода или где лучше бурить скважину и в расход!