Второй год

Молодые нерешительно посмотрели на меня, переглянулись между собой и, наконец, сломали строй.

— Рота, становись.

Строй образовался гораздо быстрее, чем в первый раз. Отдельные военные уже знали свое место в строю.

— Отставить. Разойдись.

Не успел строй рассыпаться, как я подал команду:

— Рота, становись.

Три ровных шеренги были построены почти так быстро, как я этого хотел. Теперь голос можно понизить до шепота. Заняв господствующую высоту на крыльце модуля я с этой высоты осматривал строй. Сто тридцать шесть человек стояли, готовые выполнять мои команды.

"Вас, парни, еще пару дней назад гоняли сержанты. Еще пару дней назад вы не смели и слова пикнуть против такого же сержанта, как мы. Если вы думаете, что прибыв в полк вы сможете положить на кого-то прибор, то вы жестоко ошибаетесь. Я вам даже шанса не дам. А еще я знаю, что все вы сейчас очень хотите жрать. Я знаю это потому, что полгода назад, когда меня самого гоняли в ашхабадской учебке, я тоже очень хотел жрать. И полгода назад голод, сворачивая кишки, заставлял нас, забитых и бесправных курсантов, орать песню и отбивать подошвы об асфальт, печатая строевой шаг. Стекла в казармах дрожали, когда мимо на обед шла вторая учебная рота связи. И вы у меня сейчас поймете, что такое строевой шаг и как надо ходить в столовую".

— Равняйсь. Оставить. По команде равняйсь голова поворачивается вправо так, чтобы была видна грудь четвертого человека от вас. Равняйсь. Смирно. Оставить. Подбородки выше. Равняйсь. Смирно. Нале-во! Отставить: не одновременно.

Я повернулся к Рыжему:

— Вован, иди в столовую, отложи мне там… Эта бодяга надолго. Ребята еще не поняли куда попали.

Рыжий кивнул и сбежав с крыльца налегке пошел в столовую. Я посмотрел на часы: на все про все, включая прием пищи, у меня есть пятьдесят одна минута. Можно резвиться и дальше.

— Разойдись…

— Становись…

— Равняйсь…

— Отставить…

— Равняйсь…

— Смирно!

Мой голос звучал тихо и монотонно, даже лениво, но глаза внимательно следили и отмечали насколько быстро и правильно выполняются мои команды. О строевой подготовке в учебках для рядовых, как видно, дают самое поверхностное представление, поэтому, сейчас мы будем доводить слаженность действий до совершенства.

— На ле-… Отставить. На ле-во! Шаго-ом…

Вместо команды "марш!" я сделал паузу и осмотрел строй. Рано им еще в столовую.

— Отставить. По команде "Шагом" корпус военнослужащего чуть наклоняется вперед. Попробуем еще раз: шаго-ом…

На этот раз строй чуть наклонился в сторону движения, будто колосья пригнул летний ветерок. Я оценил насколько параллельно они подали свои туловища вперед и решил, что пожалуй, можно начинать движение:

— …Марш!

Строй недружно и вразнобой затопал в столовую. Я дал ему пройти метров сорок и остановил:

— Ну кто так ходит? Горох! А должен быть один шаг. Стой — раз, два. Кругом. На исходную бегом…

Я посмотрел на строй:

"Нет. Они и в самом деле ходить не умеют. Их не учили. Значит, будем тренироваться".

— По команде бегом корпус наклоняется вперед, руки согнуты в локтевом суставе. Военнослужащий готов начать движение бегом. Рота, на исходную — бегом марш.

Двести семьдесят два сапога загромыхали по бетонке обратно к модулю. Я снова посмотрел на часы: в моем распоряжении оставалось сорок девять минут. За это время я должен завести роту в столовую, а поедят они или нет — для меня это не важно. Если мы в учебке плохо спели песню или не достаточно громко печатали шаг, сержанты оставляли нас без обеда. И с этими ничего не случиться, если денек поголодают.

— Стой. Кругом.

Карантин остановился и развернулся. Молодые стали нервничать.

"Нервничаете?", — у меня улучшилось настроение, — "Теперь, ребята, посмотрим чей характер крепче. Это только начало. Вы еще не знаете что я для вас приготовил на сладкое".

— Шагом марш.

Карантин с левой ноги начал движение и на этот раз топот ног был более менее слаженный. Молодые то и дело посматривали на меня недобрым взглядом. Я снова дал им пройти сорок метров, остановил и во второй раз вернул их к модулю.

Учить так учить.

— На исходную.

Карантин остановился, постоял немного, а потом послушно развернулся и пошел на исходную.

"А куда вы денетесь с подводной-то лодки?", — удовлетворенно подметил я.

— Равняйсь.

— Смирно.

— Шагом — марш!

Рота дружно шагнула, вымещая сапогами по бетону свою злость на меня. Я опять посмотрел на часы: много, еще очень много времени оставалось до развода. Сорок минут с копейками.

На этот раз я позволил карантину дойти до столовой. Из дверей вышли пообедавшие Панов и Рахимов. Мне оставалось подать команду, которую от меня ждали: "налево, справа в колонну по одному в столовую шагом марш".

— Там тебя Рыжий дожидается, — вытирая рот сообщил мне Серега.

— Некогда, Серый, — с напускной грустью в голосе пожаловался я на жизнь, — молодые совсем ходить строем не умеют.

— Как — не умеют? — подыграл мне Панов, — Не умеют, значит будут тренироваться.

— Рота, кругом, — печально скомандовал я, — на исходную бегом. Марш!

Карантин стоял, не веря такой жестокости: их практически гнали от накрытых столов.