Второй год

Через неделю Гарик похвастался первыми достижениями. Он свистнул в окно, с чаеварки прибежал Коряга и вытянулся перед ним по стойке "смирно". Впечатлило, но аплодисментов не вызвало: собачек в цирке тоже учат на задних лапках стоять, но говорящих собачек не бывает. Тогда Гарик, спеша поразить недоверчивых зрителей смертельным номером, спросил Корягу:

— Коряга, я тебе кто?

Карягдиев немного помялся, подбирая правильные слова, вдруг лицо его озарилось счастливой улыбкой дауна и он посмотрел на Гарика как на родного:

— Гы!.. Гы-гы… Барата-ан! — протянул он радостно и осознанно.

— Верно, Коряга, — подтвердил Погосян, — я тебе братан. Иди, работай.

Через полгода младший сержант Карягдиев, пусть со страшным акцентом, но говорящий по-русски, успешно закончивший обучения и сдавший выпускные экзамены, был направлен для дальнейшего прохождения службы в Кизыл-Арват. Пустыня, конечно, вода привозная. Зато: не Афган и от начальства далеко.

Нет, я нисколько не сомневался в том, что через неделю ротную песню узбеки будут петь с мордовским акцентом: во мне тоже проснулся великий педагог.

Сейчас, наблюдая с крыльца как духи строятся на зарядку, я с большим удовлетворением подмечал, что у половины роты хэбэшки мокрые, а у половины грязные. Вчера после того как Плащов, проведя вечернюю поверку, ушел отдыхать в офицерский модуль, мы продолжили устраивать карантину "сладкую жизнь". Где это видано, чтобы молодое пополнение, только прибывшее в полк, "отбивалось" с первого раза? Виданное ли это дело? Команды "Рота, сорок пять секунд — подъем!" и "Рота, сорок пять секунд — отбой!" подавались нами еще добрых два часа, почти до полуночи. Молодым все никак не удавалось за отведенные секунды раздеться, аккуратно разложить форму на табуретах, обмотать портянки вокруг сапог и лечь под одеяла.

"Ночь длинная!". Сержантский состав принял решение: "Будет тренироваться".

Через сорок пять секунд после команды "Отбой" в спальном помещении не должно быть ни звука, ни скрипа, а форма — не беспорядочно раскидана, а сложена аккуратно, единообразно и ровно. Если бы ночью в модуль зашел с проверкой дежурный по полку или не дай Бог вернулся бы Плащов, то на вопрос "Почему у вас не спят люди?" мы бы честно признались: "Отрабатываем команду "Отбой!".

А когда ее еще отрабатывать? Только перед отходом ко сну — днем молодые будут отрабатывать другие навыки. У них времени свободного не будет днем.

Ну, а после отбоя — никаких хождений в туалеты-умывальники. Только через час после отбоя дневальный может разбудить желающих постираться. А так как кранов в умывальнике всего двенадцать, то дневальный сначала поднимет первую дюжину, а они уже, постиравшись, станут будить следующих.

До подъема постираться успели не все, а у постиравшихся хэбэ не успело высохнуть. Мне это нравилось. Сержанты в сухом и чистом, духи — в мокром или грязном. Сразу видно: кто в роте человек и кто в ней хозяин.