Второй контакт (Колонизация — 1)

За городом послышался треск винтовочной стрельбы. Анелевич поднял голову, чтобы убедиться, откуда именно он доносится, затем расслабился. У боевиков было запланировано соревнование в меткости, и это было то, что он слышал. Несколько минут спустя на другой стороне Глоно заработал пулемет со смертельным, хриплым звуком. Мордехай знал парня, который с этим обращался. Он сражался против немцев в пулеметной роте в 1939 году и с тех пор специализировался на оружии. Благодаря ящерам у евреев было много пулеметов немецкого, польского и советского производства (наряду с несколькими диковинками, такими как австро-венгерские шварцлосы, оставшиеся со времен Первой мировой войны), но не все бойцы знали, как поддерживать их в идеальном рабочем состоянии.

Громкие взрывы огласили разрыв гранат на лугу. Человек, дающий уроки того, как бросать мячи, был редкостью в помешанной на футболе Польше: он провел свое детство в Соединенных Штатах и много играл там в бейсбол. Анелевич почти ничего не знал о бейсболе, но понимал, что в нем много бросков.

Его собственная роль на собрании была скорее теоретической. Он уединялся с лидерами еврейских формирований со всей оккупированной ящерами Польши и давал им наилучшие советы, какие только мог, о том, как ладить с Расой. “Никогда не позволяйте ящерам забывать, насколько сильно поляки превосходят нас численностью”, - сказал он. “Чем больше у них причин думать, что мы должны быть лояльны к ним, тем больше вероятность, что они дадут нам все игрушки, которые мы хотим, и поддержат нас, если у нас возникнут проблемы с гоями”.

Его слушатели глубокомысленно кивнули. Многие из них использовали ту же тактику на протяжении многих лет. Подобно Анелевичу, многие из них также вступали в интриги с рейхом или Советским Союзом, чтобы не дать ящерам занять слишком доминирующее положение. Хитрость в этой игре была настолько проста, что Мордехай не потрудился упомянуть об этом: не попадайся .

Он пил кружку пива в таверне, где подслушал, как польские националисты замышляли захватить бомбу, когда Ицхак нашел его. Ицхак выглядел как клерк: он был невысоким и худощавым, с осунувшимся лицом, которое ничего не одобряло. Как и Мордехай, он был из Варшавы. Он сражался как сумасшедший против нацистов, а позже против ящеров.

Когда он заговорил, в его голосе звучало легкое обвинение: “По телефону вы сказали, что не подниметесь”.

“Я передумал - это противозаконно?” Вернулся Анелевич. Даже здесь они были осторожны в том, что они говорили и как они это говорили.

“Ну, ты не можешь видеть своих овец”, - раздраженно сказал Ицхак. “Здешняя толпа, их всех продали, и я не знаю, куда, черт возьми, они теперь подевались. Меня это тоже не особо волнует, если ты хочешь знать правду ”.

Значит, бомба сработала. Мордехай вздохнул с облегчением и заказал еще одну кружку пива. Шум, который еврейские боевики подняли в Глоно и его окрестностях, позволил Ицхаку и его друзьям вывезти оружие из города так, что никто ничего не узнал. Анелевич рассчитывал на это - и рассчитывал на то, что бойцы выручат Ицхака и его друзей из беды, если они в нее попадут.

вслух он сказал: “Что ж, позволь мне угостить тебя рюмкой за все те неприятности, через которые ты прошел из-за этих чертовых овец”.

“Рюмка еще не начинает действовать”, - сказал Ицхак все еще кисло, но это не означало, что он отказался от водки. Анелевичу тоже налили еще пива. Учитывая все обстоятельства, он придерживался мнения, что заслужил это.

После того, как он выпил его, он вышел посмотреть, не украл ли кто его велосипед. В отличие от бомбы, она все еще была там. Когда он начал подниматься на борт, чтобы ехать обратно в Лодзь, он увидел пару Ящериц, идущих по улице. Судить о том, о чем они думали, было нелегко, но ему показалось, что они пришли в ужас при виде такого количества людей, расхаживающих с оружием.

Это - и выпитые им кружки пива - заставили его улыбнуться. Если они до сих пор не привыкли к мысли, что люди не были их рабами, очень плохо. Не без бравады он помахал им рукой, крикнув: “Я приветствую вас, мужчины Расы”.

“Я приветствую вас”, - сказал один из Ящеров… осторожно. Его глазные башенки повернулись в ту и другую сторону. “Какова цель этого, э-э, собрания?”

Маскировка, подумал Мордехай. вслух он сказал: “Чтобы убедиться, что мы, евреи, сможем решительно противостоять любому, кто попытается причинить нам беспокойство: немцам, русским, полякам - или кому угодно еще”. Под последним он мог иметь в виду только расу.

“Они варвары”, - сказала одна из Ящериц другой. Анелевичу казалось, что он не должен был слышать, но он услышал.

“Варвары, это правда”, - согласился другой Ящер, - “но если это евреи, то это варвары, которые нам полезны”.