Второй контакт (Колонизация — 1)

Нессереф посмотрел на север и запад в сторону Глоно, затем на юг и восток в направлении Джезува, другого близлежащего тосевитского города. На карте, на самом деле, Джезоу был ближе к выбранному ею месту, чем Глоно. Однако ее глазные турели продолжали поворачиваться в сторону последнего города. Большой Урод по имени Анелевичз сказал, что у него там была металлическая бомба. Она все еще не знала, говорил ли он правду. Она надеялась, что ей - и порту для шаттлов, который в конечном итоге появится здесь, несмотря на задержки, вызванные ужасной погодой, - никогда не придется узнать.

Она повернула свои глазные турели в направлении Больших Уродов, которые работали на нее. Анелевич пошутил - она надеялась, что он пошутил, - о перемещении бомбы, которая у него могла быть, а могла и не быть, чтобы разрушить порт ее шаттла. Был ли кто-нибудь из этих тосевитов его шпионами? Она едва ли могла выйти и спросить их.

Она знала, что почти все рабочие принадлежали к большей подгруппе, называемой поляками, а не к меньшей подгруппе, называемой евреями. Судя по тому, что Нессереф узнал и от Бунима, и от Анелевича, две подгруппы недолюбливали друг друга и не доверяли им. Это уменьшало вероятность того, что поляки шпионили в пользу Анелевича.

Какую бы уверенность ни принесла ей эта мысль, длилась она недолго. То, что поляки не шпионили для Анелевича, не означало, что они не шпионили для кого-то. Она хотела бы, чтобы здесь работали мужчины и женщины этой Расы, но, даже после прибытия колонизационного флота, их было недостаточно, чтобы обойти все. Также не было достаточно тяжелого оборудования, чтобы передвигаться, не при том, что его так много использовалось для строительства жилья для колонистов.

Она сердито посмотрела на серое, мрачное небо. Она решила использовать рабочую силу тосевитов, потому что с ее помощью она могла бы закончить порт шаттла до того, как настанет ее очередь за тяжелым оборудованием, имевшимся у Расы поблизости. Но погода не благоприятствовала. Она пережила здесь нескончаемую зиму. Она разговаривала с ветеранами флота завоевания. Погода на Тосеве 3 не располагала к сотрудничеству с кем бы то ни было.

Как будто в подтверждение своих слов, капля дождя упала ей на морду, а затем еще и еще. Это был не тот ливень, который остановил заливку бетона, но и не та погода, при которой ее рабочие могли что-то сделать. Они казались какими угодно, но только не недовольными этим. Некоторые натянули матерчатые шапочки пониже на глаза. Другие стояли в любом укрытии, которое могли найти, и вдыхали дым от горящих листьев какого-то тосевитского растения. Это показалось Нессерефу отвратительной привычкой, но им это понравилось.

Через некоторое время Казимир подошел к ней и сказал: “Не могу работать в такую погоду”.

“Я знаю”, - покорно сказала Нессереф.

“Вы увольняете нас?” - спросил старшина. “С оплатой? Погода не по нашей вине”.

“Да, с оплатой”, - сказал Нессереф еще более покорно. Она сделала бы то же самое для представителей Расы, и ее инструкциями было обращаться с Большими Уродцами как с представителями Расы, или, по крайней мере, как с Работевсом и Халлесси. Она сомневалась, что эти тосевиты заслуживали такого обращения, но была готова - менее готова, чем она, но все же готова - поверить, что мужчины, прибывшие с флотом завоевателей, знали о ситуации больше, чем она.

Теперь Казимир снял кепку и наклонился от пояса в ее сторону. “С тобой приятно работать, превосходная женщина”.

“Я благодарю вас”, - сказал Нессереф. Чтобы быть безупречно вежливой, ей следовало бы сделать старшему комплимент в ответ, похвалив его за тяжелую работу, которую проделали он и другие Большие Уроды. Она не могла заставить себя произнести эти слова. Судя по всему, что она видела, польские мужчины работали не усерднее, чем было необходимо.

Они, похоже, не пропустили ответный комплимент. После того, как Казимир крикнул им что-то на их родном языке, они издали крики, означавшие, что они счастливы. Некоторые из них поклонились Нессерефу, как это сделал бригадир. Некоторые помахали рукой: дружеский жест, который, как она видела, они использовали между собой. А некоторые просто направились в сторону Ежова, не оглядываясь назад. Многие из них, как она знала по опыту, злоупотребляли алкоголем в свободное время и утром возвращались на работу в гораздо худшем состоянии.

Капля дождя попала ей в глаз. Ее мигательная перепонка вспыхнула на глазном яблоке, стряхивая влагу. Она задавалась вопросом, как долго будет идти дождь. Без сомнения, слишком долго. Она вздохнула. Она ничего не могла с этим поделать. Она ничего не могла поделать со слишком многими вещами на Тосев 3.

Она вытащила телефон из сумки на поясе и набрала код Бунима. Региональному субадминистратору потребовалось больше времени, чтобы ответить, чем, по ее мнению, следовало. В его голосе не было особого ликования, когда он спросил: “Ну, пилот шаттла, что на этот раз пошло не так? Я предполагаю, что что-то пошло не так, иначе вы бы мне не звонили”.