Второй контакт (Колонизация — 1)

“Действительно, нет”, - согласился президент Уоррен. “И об этом уже позаботились. Военный чартер прибудет в Лос-Анджелес через час после вашего обратного рейса. Это должно дать вам достаточно времени, чтобы познакомиться с ним и сопровождать грузовик, который доставит инкубатор к вам домой ”.

“Звучит неплохо, сэр”, - сказал Йигер. “На самом деле звучит здорово. Вы на пару шагов впереди меня. Лучше так, чем узнать, что вы на пару шагов отстаете”.

“Я не думаю, что кто-либо, кто служит Соединенным Штатам, может в чрезмерной степени заботиться о деталях - то есть нет такой степени заботы, которая могла бы быть слишком большой”, - сказал президент с точностью, которую одобрила бы Барбара.

“Хорошо”. Сэм не хотел покидать инкубатор даже на мгновение. Он смеялся над собой. После того, как яйца вылуплялись, он молился о свободном времени. Он помнил это с тех дней, когда Джонатан был младенцем. Он не думал, что две ящерицы будут менее требовательны, чем один человек.

После того, как президент Уоррен отправил его в отставку, он покинул новый, не такой белый Белый дом с такой пружинистостью в походке, что, казалось, он шел в шести дюймах от земли. Повышение по службе, новое назначение, которое заняло бы его и увлекло на всю оставшуюся карьеру, если не на всю оставшуюся жизнь… Чего еще может желать мужчина?

Одна вещь выглядела довольно ясно: как только он доставит эти яйца домой, у него не будет времени беспокоиться о Льюисе и Кларке или о чем-либо другом в течение довольно долгого времени. Он остановился и оглянулся в сторону резиденции президента. Мог ли Уоррен ...? Сэм покачал головой и пошел дальше по Хай-стрит, счастливый человек.

Глен Джонсон никогда не летал на Луну. Он никогда не сходил с близкой орбиты вокруг Земли, пока не поднялся, чтобы взглянуть на разведывательный спутник Lizard и, что не так уж случайно, на космическую станцию, которая превратилась в Льюиса и Кларка . Теперь, выглянув в один из иллюминаторов огромного, неуклюжего корабля, он увидел Землю и Луну вместе в черноте космоса: одинаковые полумесяцы, один большой, другой маленький.

Он не мог просто парить в невесомости у иллюминатора и глазеть сколько душе угодно, как он мог бы делать на борту Перегрина . Ускорение было призрачным; он не чувствовал своего эффективного веса - чуть больше полутора фунтов. Но если он пытался зависнуть в воздухе, он перемещался обратно к удаленному двигателю Льюиса и Кларка - на четыре дюйма в первую секунду, на восемь в следующую, на целый фут в третью и так далее. Здесь имели значение движения вверх и вниз, даже если их было немного. Бумаги нужно было скреплять или удерживать резиновыми лентами на любой поверхности, которая не была опущена относительно оси ускорения… и на любой поверхности, которая была, потому что воздушных потоков было достаточно, чтобы сбросить их с рабочих столов под.01g.

Команда Льюиса и Кларка уже начала изобретать игры, подходящие для их уникальной среды. Один из них включал в себя проливание струи воды в верхней части камеры, а затем поспешный спуск на дно, чтобы выпить ее, когда она наконец доберется туда. Потребовалось больше мастерства, чем казалось; ошибка в суждении разлетела капли воды во все стороны, некоторые в замедленной съемке, другие нет.

Из-за одной из таких ошибок в суждениях капли воды попали в проводку Льюиса и Кларка. Это также вызвало поток приказов от бригадного генерала Хили. Их суть заключалась в том, что любой, кто попробовал бы такой дурацкий трюк снова, мог увидеть, как ему нравится пытаться дышать снаружи без скафандра. Это не остановило игры, но заставило людей быть более осторожными там, где и с кем они в них играли.

Кто-то просунул голову в отсек, где Джонсон проверял резину: Дэнни Перес, один из радистов, который помог показать миру сардоническое лицо, пока космическая станция оставалась на орбите. “Это красиво, все в порядке, ” сказал он сейчас, “ но я бы не стал по-настоящему радоваться этому. Не похоже, что мы собираемся возвращаться”.

“Да, я знаю. Это то, что все говорят с тех пор, как мы ушли”, - ответил Джонсон. “Будь я проклят, если все же соглашусь отправиться на охоту за камнями за пару сотен миллионов миль от дома”.

“Сэр, когда вы пришли осмотреться, вы зарегистрировались”, - сказал Перес, одновременно раздраженный и почтительный. “Теперь ты здесь на время, как и все остальные из нас, которые действительно были добровольцами”.

“Большое спасибо”, - сказал Джонсон, что только рассмешило радиста. “Господи, я все еще не понимаю, почему вам, ребята, нужно было держать это место в таком секрете, как вы делали”.

“Не смотри на меня. Я просто здесь работаю”. Перес ухмыльнулся, его зубы казались очень белыми на смуглом лице. “Если вы хотите знать такого рода вещи, единственный, кто может вам рассказать, - это генерал Хили”.

“Не думаю, что я так уж сильно хочу это знать”, - пробормотал Джонсон, на что Перес снова рассмеялся и унесся прочь.