Второй потоп

– В этом не может быть никаких сомнений. Штаты Атлантического побережья, Южные штаты, долина Миссисипи, район Великих озер и Канада теперь являются частью Атлантического океана.

– И все великие города – исчезли! Милосердный Отец! Что за беда!

Президент некоторое время размышлял, и постепенно на его лбу появилась хмурая складка. Он бросил на профессора Пладдера странный взгляд. Затем его щеки покраснели, а в глазах появилось сердитое выражение. Внезапно он повернулся к профессору и строго сказал:

– Вы сказали, что не хотите обсуждать Космо Версаля. Я и не думал, что ты это сделаешь! Кто предсказал этот потоп? А ты?

– Я… – начал профессор Пладдер, ошеломленный манерой президента.

– О, да, – перебил Президент, – я знаю, что бы вы сказали. Вы не предсказали этого, потому что не предвидели его приближения. Но почему вы этого не видели? Для чего нам обсерватории и научные общества, если они ничего не могут увидеть или понять? Разве Космо Версаль не предупреждал вас? Разве он не сказал вам, где искать и что искать? Разве он не показал вам свои доказательства?

– Мы думали, что они ошибочны, – пробормотал профессор Пладдер.

– Вы думали, что они были ошибочными – ну а были ли они ошибочными? Это зрелище утонувшей нации кажется вам "ошибочным"? Почему вы не изучали этот вопрос, пока не поняли его? Почему вы официально и с моего невежественного разрешения, да простит меня Бог за мою слепоту! делали заявление за заявлением, уверяя людей, что опасности нет, заявления, оскорбительные даже по отношению к тому, кто один должен был быть услышан?

– И все же, как теперь выясняется, вы ничего об этом не знали. Миллионы и миллионы людей погибли из-за вашего упорного противостояния истине. Они могли бы спастись, если бы им позволили прислушаться к многократно повторяемым предупреждениям Космо Версаля.

– О, если бы я только послушал его и издал воззвание, к которому он меня призывал! Но я последовал твоему совету – тебе, в чью ученость и притворную науку я слепо верил! Абиэль Пладдер, я не хотел бы, чтобы на моей душе лежал груз, который сейчас лежит на твоей, за все богатства, которые затерянный мир унес в свою водяную могилу!

Когда президент замолчал, он отвернулся и опустился на камень, прижимая руки к горлу, чтобы подавить рыдания, которые вырвались наружу, несмотря на его усилия. Его фигура дрожала, как осина.

Остальные взволнованно столпились вокруг, некоторые женщины были в истерике, а мужчины не знали, что делать или что говорить. Профессор Пладдер, совершенно ошеломленный внезапностью и жестокостью нападок, ушел и сел в одиночестве, обхватив голову руками. Через некоторое время он встал и подошел к Президенту, который не сдвинулся со своего места на скале.

– Джордж, – сказал он, они знали друг друга с детства, – я совершил ужасную ошибку. И все же я был не одинок в этом. Большинство моих коллег разделяли мое мнение, как и все ученые общества Европы. Науке никогда не было известно о такой вещи, как водянистая туманность. Это было немыслимо.

– Некоторые из ваших коллег так не думали, – сказал президент, поднимая глаза.

– Но они не были по-настоящему убеждены, и они осознавали, что пренебрегают всеми известными законами.

– Я боюсь, – сухо сказал Президент, – что наука еще не знает всех законов Вселенной.

– Я повторяю, – продолжил профессор Пладдер, – что я совершил ужасную ошибку. Я осознал истину слишком поздно. Я принимаю на себя ужасное бремя вины, которое лежит на мне, и теперь я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы исправить последствия моей ужасной ошибки.

Президент встал и схватил профессора за руку.

– Прости меня, Авиил, – сказал он с чувством, – если я слишком много говорил в манере судьи, произносящего приговор. Я был ошеломлен мыслью о немыслимом бедствии, которое обрушилось на нас. Я верю, что ты действовал добросовестно и в соответствии со своими лучшими представлениями, и не дело смертного судить тебя за совершенную таким образом ошибку. Давайте думать только о том, что мы должны делать сейчас.

– Этой мысли, – ответил профессор Пладдер, отвечая на пожатие руки президента, – я посвящу всю свою энергию. Если я смогу спасти только эту маленькую группу, я сделаю все возможно на пути искупления.

Для человека с таким гордым и бескомпромиссным характером, как у профессора Пладдера, было глубоким унижением признаться, что он совершил ошибку, более страшную по своим последствиям, чем когда-либо случалось с человеком, но Космо Версаль справедливо судил о нем, когда заверил Джозефа Смита, что Пладдер морально здоров, и, в научном смысле, корень проблемы был в нем. Когда его ментальное видение было ясным и незамутненным предрассудками, никто более не был способен на высокие достижения.