Второй шанс Роберта Уоррена

– Что я думаю о чём? Об атомном оружии? Я против, особенно если с его помощью стирают с лица земли целые города. – Она сразу же пожалела об этих словах, но слово не воробей. Оставалось только удивляться, до какой низости она, сама того не сознавая, готова дойти.

Но Уоррен безропотно снёс удар и продолжил:

– Я про дом.

– Даже и не знаю…

– Готов платить тебе аренду.

– Не в этом дело.

– Тогда в чём?

– Там стояли морозы, пару труб прорвало.

– Я мог бы всё починить.

– И потом, не уверена, что Бет проветривала комнаты. У тебя вроде была аллергия на пыль?

– Была и есть, аллергия неизлечима. Но это не важно.

– Честно говоря, мне бы всё-таки не хотелось.

– Прошу тебя.

Она замолчала.

– Сьюзен, ты ещё там?

– Да.

– Знаешь, лучшие дни своей жизни я провёл с тобой в Китовой бухте.

– Потому-то ты и хочешь вернуться?

– Ну, я надеялся… В общем, да.

– Я люблю этот дом.

– Знаю. Я позабочусь о нём.

Сьюзен вздохнула:

– Ладно. Ключи у Бет.

– Спасибо, Сьюзен.

– Береги себя, Боб. – И она повесила трубку.

Потом ещё несколько минут стояла без движения, уронив руку на телефон и глядя на фотографию Джека на комоде. Это была другая фотография – не та, изображавшая юношу в военной форме, которую Роберт держал в кармане куртки; на этой в камеру улыбался десятилетний мальчик в бейсболке «Бостон Ред Соке» на пару размеров больше.

Когда она всё-таки нашла в себе силы оторваться от фотографии, из глаз её катились слёзы. Сьюзен поспешно утёрла их и, присев на корточки, принялась разбирать сумку.

Выйдя из телефонной будки, Уоррен взглянул на мальчика, сидящего у заправки, на дальнем краю выкрашенной синим скамейки. Тот с живым интересом осматривал всё вокруг. И, казалось, обдумывал.

Какое странное место, думал он. Железные штуки в форме креста летают по небу, как птицы. Волшебные повозки ездят по улицам, хотя в них не впряжены ни мулы, ни волы, ни даже люди. Пару раз такие повозки останавливались как раз рядом с ним. Человек, сидевший в будке, выходил, вставлял в повозку какую-то трубку, а тот, что был в повозке, давал ему денег и уезжал. Мальчик потихоньку начал догадываться, что магия, которая заставляет повозки двигаться, живёт внутри этой трубки. Потом он увидел (и услышал), как в будке запел ящик. Обычный деревянный ящик, вроде хлебницы, стоявшей у мамы на буфете. Так петь мог только человек. Мальчик его поразглядывал с разных сторон, чтобы понять, в чём фокус, но, так и не догадавшись, с усилием поднял и стал трясти, чтобы выпали сидевшие внутри гномы-музыканты. Тогда-то человек из будки и прогнал его на скамейку.

Пройдя мимо пыльной, на одну колонку, заправки, Уоррен уселся рядом с ребёнком.

– Пить хочешь? – спросил он.

Мальчик не ответил. Тогда Уоррен купил у заправщика газировки и коробку шоколадного печенья.

– Автобус до Глостера здесь останавливается? – уточнил он, доставая деньги.

– Нет, сэр, вы, похоже, с пути сбились. Вам нужно Сто двадцать восьмое шоссе, это мили четыре на юг.

Уоррен кивнул.

– Скажите-ка, а что не так с вашим парнишкой?

– А что с ним?

– Ну, не моё это дело, конечно, но он вроде больной или как?

Уоррен удивлённо вскинул бровь.

– Я имею в виду, лицо у него, бедняги, такое, что, будь он моим сыном…

– К счастью, он не ваш сын.

– Упаси боже. Или вот так стоял сейчас, стоял – и ну давай трясти транзистор, будто в жизни такого не видел…

– Если он что-то сломал, я оплачу ремонт.

– Да нет, что он там сломает… Но парнишка явно не в себе. Умственно отсталый, нет? У моего кузена был такой, представляете? Да только он его сдал куда надо. Для таких, как он, места теперь специальные есть…

– Простите, конечно, но вы правильно сказали: не ваше это дело.

– Ну, это…

– До свидания.

Больше заправщик ничего не сказал. Обиделся.

Уоррен вернулся на скамейку и протянул мальчику бутылку газировки. А чтобы убедиться, что тот понял, изобразил, будто пьёт.

Солнце стояло в зените и пекло немилосердно. Утерев взмокший лоб, Уоррен взглянул на небо, наконец-то идеально синее: ни единого облачка, ничто не пачкает его чистоту.

Мальчик схватил бутылку и принялся жадно пить.

– Вкусно, скажи? – спросил Уоррен.

Через стекло за ними, недоуменно почёсывая голову, следил заправщик. Из-за угла показалась собака. Она зевнула, потянулась и, заметив двух чужаков, радостно затрусила к ним.

Мальчик не отрываясь глядел на неё, а когда собака забралась передними лапами ему на колени, улыбнулся и принялся её гладить.

– Думаю, нам пора, – сказал Уоррен. Он встал и, осторожно отпихнув собаку, помог мальчику подняться, потом подсадил его на закорки.

– По такой жаре четыре мили – путь неблизкий, – заметил вышедший к ним заправщик. – Если вам нужно в Глостер, лучше поймать попутку.

– Я передумал, – ответил Уоррен, не оборачиваясь. – В Глостер нам больше не нужно.

– Ах так? А куда же вам, позвольте спросить?

Но тут на заправку въехала машина, и он вынужден был отвлечься. А когда закончил заливать бензин, ни мужчины, ни мальчика уже не было видно: они скрылись в лесу, подступившем к самой дороге.

Надо быть осторожнее.