Второй шанс Роберта Уоррена

– Хэп, насколько помню. Или Хэнк. Если честно, с ним больше мой покойный дядя дружил…

Второй мужчина тоже снял очки. Его глаза оказались голубыми, а взгляд – пронизывающим до печёнок. По спине Бет побежали мурашки: не хотелось бы ей оказаться в шкуре Боба, когда две такие ищейки сядут ему на хвост.

– Мы будем поблизости, мисс Ларкин. Если узнаете что-нибудь о Роберте Уоррене или случайно его увидите, позвоните по этому номеру, – сказал наконец второй агент, протягивая ей визитку.

– И во что это он вляпался? – поинтересовалась Бет, имитируя заинтересованность.

– Спасибо за сотрудничество, мисс Ларкин, – оба снова надели очки и спустились с крыльца.

Уоррен взмок. Необходимость вести машину, одновременно следя за дорогой, стоила ему гигантских усилий.

Как бы то ни было, ему всё-таки удалось преодолеть пятьдесят миль до Бостона и удачно припарковаться всего в квартале от Первого Национального. Профессор дважды обошёл здание, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, и наконец вошёл внутрь.

В сейфе оказалось пятнадцать тысяч долларов и облигации. Их он оставил, а деньги, сложив в заранее купленный конверт, убрал во внутренний карман куртки. Потом сразу вышел.

Переходя улицу, он вдруг услышал, как кто-то зовёт его по имени, и, обернувшись, застыл там, где стоял, прямо посреди дороги. Какой-то грузовик прогудел ему в ухо, а водитель, громко выругавшись, послал куда подальше без промежуточных остановок.

С тротуара на него смотрела Сьюзен: волосы, поблёскивающие седыми прядями, собраны в элегантный пучок, короткий жакетик персикового цвета поверх синего платья.

Уоррен бросился к ней. Это казалось невероятным совпадением, одним из тех, что случаются только в бездарных фильмах.

– Привет, Сьюзен, – выпалил он, хотя на лице отражался совершенно другой вопрос: «Что ты здесь делаешь?»

– Бет сказала, ты едешь в Бостон, так что я тебя ждала. Уже почти два часа, – улыбнувшись, призналась она.

Уоррен тревожно огляделся.

– Пойдём, – бросил он, сворачивая на оживлённую Конгресс-стрит. – Прогуляемся немного.

И они смешались с толпой бизнесменов делового квартала и досужих зевак, ежедневно наводнявшей столицу штата. Белые и синие мундиры военных выделялись в ней, как клёны среди сосен в конце лета, напоминая, что война всё ещё рядом, готовая затянуть в свой водоворот и людей, и привычный ход вещей.

– Они и к ней приходили, – сказала Сьюзен, не поднимая глаз. – К Бет.

Уоррен остолбенел.

– Не волнуйся, ничего страшного не произошло, – поспешила исправиться Сьюзен. – Ей просто назадавали уйму разных вопросов. С Джимом всё в порядке.

Ему понравилось, что Сьюзен назвала мальчика по имени: эта фамильярность его немного успокоила.

– Бет говорит, не похоже, чтобы они купились, а значит, скорее всего, будут следить за её домом. По сути, она и прислала меня сказать, чтобы ты был осторожен на обратном пути.

Уоррен ощутил нотку разочарования: так вот, значит, зачем Сьюзен решила с ним встретиться…

– Я буду осторожен, – буркнул он.

Некоторое время они шли молча, миновав анахроничный Старый Капитолий, задыхающийся среди современных высоток, потом свернули на рынок Куинси, с головой окунувшись в его безумную толчею.

– Насчёт вчерашнего… – начала Сьюзен.

– Мне жаль, что тебя в это втянули…

– Да нет, я не о том.

– А о чём же тогда?

– Я слишком жёстко себя повела.

– Оно и понятно: ты была рассержена и… должно быть, унижена…

– О, лучше помолчи!

Уоррен с улыбкой поднял руки, делая вид, что сдаётся.

Они прошли мимо продавца хот-догов.

– Не хочешь перекусить? – спросила Сьюзен.

Уоррен взял два, один с горчицей, другой с кетчупом: вспомнил, что Сьюзен ненавидела горчицу. И заплатил за оба. Они присели в тенёчке, на ступеньках Фанел-холла.

– Я просто хотела сказать: то, что ты делаешь, очень важно.

На этот раз Уоррен не стал её прерывать.

– Для этого ребёнка… для Джима. Не думай, что мне всё равно. Я считаю, что ты поступаешь очень разумно и справедливо.

– Уж точно разумнее и справедливее, чем когда работал в лаборатории, – кивнул Уоррен.

– Я не это хотела сказать.

– Но подумала именно это.

Сьюзен не ответила. Люди шли мимо, не замечая их, почти сквозь них, а они сидели рядышком на ступеньках, словно два подростка, сбежавшие с уроков.

– Знаешь, а я ведь тоже так считаю, – сказал Боб. – Особенно когда думаю о Джеке и обо всём том, чего вместе с ним не сделал.

Сьюзен поправила выбившуюся прядь волос и отвела взгляд. Вокруг лотка со сладостями в поисках крошек скакал чёрный дрозд.

– Не слишком-то хорошим я был отцом, – задумчиво сказал Боб, наблюдая за ним.

– Ты поступал так, как считал нужным. Нельзя быть тем, кем не являешься.

– Да уж, нельзя.

Боб вдруг вспомнил слова доктора Джессопа о выпавшем ему втором шансе. Неужели только ради этого он и старается? Ради Джека? Или чтобы оправдаться за то, что ещё жив? Упущенные шансы… Сколько их уже было в его жизни? По сути, даже Сьюзен – и та была его упущенным шансом. А сколько ещё можно наверстать?

Дрозд поднялся в небо.

– Мне тоже пора, – сказала Сьюзен, нервно расправляя юбку.