Второй выстрел

Адресованная дочери улыбка Симоны постепенно улетучивалась, пока она наблюдала, как Элла исчезает в кухне на другом конце коридора. Секунду спустя я увидела, как девочка тащит по полу деревянный стул, чтобы забраться на него и дотянуться до раковины под кухонным окном.

— Ужасно тяжело смотреть, как на нее все это действует, — тихо поделилась со мной Симона.

— Есть кто-то, у кого бы вы могли пожить некоторое время? — спросила я.

Она нахмурилась и покачала головой.

— Нет никого, кого бы я могла подвергнуть всему этому, — ответила Симона, кивнув головой в сторону своры папарацци у дома.

— Ты уверена — никаких родственников или друзей? — настаивала я. — Тебе было бы полезно уехать, хотя бы на несколько дней. Журналисты ужасны, пока они тебя преследуют, но долго цепляться за одну и ту же тему они не способны.

Это я хорошо знала из личного опыта.

— Нет, только я и Элла, — отрезала Симона, обнимая себя руками, как будто замерзла. Она прикусила губу. — Это у Мэтта была большая семья. — Я заметила, что теперь она говорит о нем в прошедшем времени, словно он умер.

— Как насчет гостиницы?

По крайней мере, это хоть немного повысит уровень безопасности. Иначе не исключена вероятность, что мне придется попросить Шона прислать еще людей, независимо от того, как к этому отнесется Симона. Одна только попытка вывести их из дома грозила превратиться в кошмар. Черт. Я нахожусь на задании не больше десяти минут, а уже думаю о том, чтобы вызвать подкрепление.

Тут в кухне почти одновременно произошли две вещи.

Элла уронила свой стакан и издала пронзительный крик ужаса. Мы услышали ее вопль и звон стекла, разбившегося о покрытый плиткой пол, в одну и ту же секунду, так что было невозможно понять, какое событие послужило причиной, а какое — следствием.

Мы с Симоной бросились на кухню. Я достигла цели первой, настежь распахнув дверь локтем. Внутри мы обнаружили Эллу, которая замерла на стуле, окруженная лужей воды и осколками разбитого бокала.

Она все еще кричала, указывая на двуглавое видение, которое всматривалось в окно кухни, — два наглых фотографа прислонились к стеклу со своими вспышками, стреляющими подобно пулеметам. Симона некоторое время назад опустила жалюзи, но одно из них зацепилось за комнатный цветок на подоконнике, и осталась щель, достаточно большая для того, чтобы фотообъектив поймал хороший кадр.

Я сделала два шага вперед, сняла Эллу с ее насеста, унося девочку из поля зрения камер, и крикнула Симоне, чтобы она поправила жалюзи и полностью затемнила окно. Журналисты отпускали снаружи язвительные замечания и колотили по стеклу.

Элла намертво вцепилась в воротник моей рубашки и продолжала визжать мне на ухо, даже когда мы достигли коридора и оказались в безопасности. Обратившись к несвойственным мне навыкам, я нежно похлопывала ее по спине и шептала что-то успокаивающее. Подошла бледная Симона и попыталась взять Эллу на руки, но девочка еще сильней вцепилась в меня и завопила еще громче. Я чувствовала, как ее костлявые коленки вонзаются в мои ребра, когда она ко мне прижималась.

Наконец нам удалось ее снять, примерно так, как вы отдираете испуганную кошку, когти которой увязли в вашем свитере. Вынужденная отпустить меня, Элла схватилась за волосы матери, все еще хныкая.

Секунду мы с Симоной стояли и смотрели друг на друга поверх ее головы.

— Ты не могла бы найти нам гостиницу на ночь? — спросила Симона слабым, потрясенным голосом.

Я кивнула и вынула телефон. У Шона был список отелей по всей стране, имеющих хорошую охрану и готовых сотрудничать с нами в интересах безопасности клиента.

Прежде чем я успела набрать номер, она добавила:

— А завтра мы уедем, как ты и предлагала. — Банда на улице продолжала шуметь и голосить, подобная толпе линчевателей, загоревшейся от небольшого успеха. Симона качала Эллу на руках и слушала их, и лицо ее постепенно каменело. — Как ты думаешь, Америка — это достаточно далеко?

— Она хочет поехать в Америку, — начала я.

— Это мы уже знаем, — перебил Шон.

— Не на следующей неделе или в следующем месяце, а сейчас, — отрезала я. — Сегодня, если Мадлен сумеет достать ей билет. Как там она выразилась? Ах да. «Все рассказывают мне, насколько я богата, — я закажу частный самолет, черт возьми, если нет другого выхода». В общем, что-то в этом духе.

— Что случилось? — резко спросил Шон.

Я описала события предыдущего часа, добавив:

— Теперь она понемногу преодолевает страх и начинает злиться.

— Неудивительно, — ответил Шон, затем помолчал секунду на том конце провода. — А что ты думаешь обо всем этом?

Я пожала плечами. Бесполезный жест, учитывая, что Шон не мог меня видеть.

Я находилась в гостиной, занавески были плотно задернуты. Дом Симоны не отличался толщиной стен, и я говорила тихо, так как сама очень хорошо слышала движение и шумную болтовню за окном. Симона ушла наверх и теперь пыталась успокоить все еще плачущую Эллу в ее спальне. Я предполагала, что освободится она не скоро.