Вторые шансы не бесконечны (СИ)

Голос дает петуха еще на первом же слове, и он закрывается, прячется в собственных пальцах/кулаках/ладонях. Тоскливо скулит, срывается на сдавленные хрипы.

Баки разворачивается обнимает его. Прижимает к себе, укрывает одеялом.

Шепчет:

— Конечно же, вернется, слышишь… Она не уйдет от тебя… Она…

— Т-ты… Не уходи от… От меня, слышишь?.. Только не уходи… От м-меня…

— Тихо… Тшш, глупенький… Куда же я уйду… — он гладит Стива по голове и прижимается щекой к его макушке. — Никуда я не уйду…

За окном взвывает какой-то пес, машина заливается включившейся сигнализацией. Тонкие шторы пропускают свет звезд. Фонарь слишком далеко, чтобы его яркость мешала спать. Окно закрыто.

Стив засыпает через десяток минут, все еще держится за него, за его футболку. Баки засыпает чуть позже, выпускать его из своих объятий даже не собирается.

~~~~~

Тогда на следующее утро мать все же вернулась. Веселая, трезвая и спокойная.

Стив еле удержал Баки, — в прямом смысле, удерживал его, упираясь пятками в пол, — чтобы тот не ударил ее. Чтобы не наговорил грубостей.

Он фыркает, утирает влажные глаза, а затем делает шаг. Его постель все та же. Не слишком мягкая, не слишком широкая.

Он усаживается на нее, подгибает под себя ногу и откланяется чуть назад, чтобы включить ночник.

Пару раз мигнув, тот загорается, освещая покрывало и небольшой пакет с кусочками бумаги. Стив аккуратно укладывает рядом скотч и ножницы.

Он знает, что не должен этого делать. Знает, что будет лишь больнее, но…

Ему так хочется сложить кусочки вместе и найти хоть одну зацепку. Хоть что-то, что поможет ему вновь стать другом для Джеймса Бьюкенена Барнса.

~•~

========== hell? ==========

~•~

Снаружи, где-то рядом с подъездом взвывает сигнализация какой-то истеричной и скорее всего дорогущей тачки. Несколько ворон взмывают в небо с ветвей деревьев, что на другой стороне улицы. Они хрипло перекаркиваются, будто бы договариваются о том, кому из них сколько осталось.

Стив открывает глаза и переворачивается на спину. Веки чуть припухли, белки глаз все в полопавшихся сосудиках. Он пытается поднять руку и удается это с трудом.

Тем не менее он поднимается.

Как это часто бывает воспоминания не наскакивают на него сразу, не накидываются, словно дикие, голодные звери. Ему удается натянуть пижамные штаны, добрести до кухни и поставить чайник. Потянувшись за чашкой, Стив не сразу понимает, что привычно берет ту, что Бакса.

Когда понимает, просто останавливается во времени.

По выходным он всегда встает раньше, но так гремит посудой, готовя завтрак, что Барнс просыпается почти что вместе с ним. Парень выходит на кухню сонный, взлохмаченный и первым делом наливает себе воды. Походя, всегда ерошит волосы ему на макушке.

Чашка с легким ненастойчивым стуком опускается на столешницу, а затем он достает и свою. Уперевшись руками в поверхность, дожидается пока закипит чайник.

По будням все обычно наоборот. Бакс всегда чуть ли не волоком поднимает его с постели, тащит в ванную, умывает, попросту окатывая холодной водой, а затем ведет на кухню. На столе всегда стоит его тарелка с завтраком, а друг всегда накидывает на его влажные волосы полотенце.

Вопроса «как так вышло», «почему это произошло», у него не возникает. Лишь потребность решить то, что он натворил, потребность разгрести это, разобрать по полочкам и… Вернуть Баки?..

Мысль звучит вопросительно. У него дрожат колени.

— Ох, ты хочешь остаться нормальным?.. Ясно. Отлично. Конечно, кому же захочется становиться таким поломанным, больным и отвратительным, как я, да, Роджерс?!

Что значит нормальность?.. В мире, где продается все, вплоть до запахов и звуков, вплоть до чувств и эмоций. В мире, где покупается все, вплоть до любви, власти и красоты.

Ощущая, что вот-вот съедет на пол, Стив вздрагивает, когда в затуманенное сознание врывается разрушительно громкий свист чайника. Он отвлекает. Он спасает его.

Чайник плачет парой дымящихся капель кипятка, когда он пытается попасть струей в чашку. Получается не сразу, чуть горячей влаги попадает на пол, но случайно на его голые стопы. Мальчишка лишь закусывает губы, но тут же отпускает их, отшатывается и с грохотом отставляет чайник. Дыхание сбивается, он зажимает рот обеими руками и пытается медленно дышать носом.

Дело даже не в том, что все можно купить, а затем тут же перепродать. Скорее в том, что в нынешнем мире понятие нормальности и не нормальности… Оно как бы…

Слишком расплывчатое. По идее его сдерживает лишь понятие закона.

В плане, что ты можешь любить человека хоть на двадцать лет тебя старше, но отношения с ним лучше все же заводить после наступления совершеннолетия. Тогда и вопросов меньше, и проблем меньше, и возможности показывать средний палец всяким любопытным засранцам больше.

Стив зажмуривается, борясь в подступающей панической атакой и переступает с ноги на ногу.