Вторые шансы не бесконечны (СИ)

Тот дышит размерено, держит глаза закрытыми, а руки закинутыми за голову. Стив поворачивается к тумбочке и выключает ночник. Проходит пара секунд, а затем он слышит, как Баки стягивает домашние штаны. Тоже забирается под простыню.

Стив не ждет, просто потому, что ждать больше нечего, и подвигается ближе. Он все еще не говорит ни слова, и это молчание неожиданно чуть давит. А затем Баки двигается к нему на встречу.

Они укладываются рядом, Стив старается не ложиться на больные плечи, Баки чуть забирает его в свои объятья.

И это не кажется неправильным. Это кажется идеальным. Только вот…

Стив неожиданно не может пролежать спокойно и минуты. Что-то такое зудит под кожей, и кажется будто бы лишь поцелуй его Бакса сможет это усмирить.

Он не маленький, конечно же, знает, что это, но все же… Ему не верится. После того, что случилось на кухне, после прошедших трех месяцев, это кажется не таким уж и правильным.

Нет. Не так. Он просто не уверен, что сможет добежать до финишной ленточки, но обнадеживать и себя, и Барнса совсем не хочется, но все же…

Баки дышит спокойно. Стив лежит настолько близко к его грудине, что даже слышит его сердцебиение. Подняв правую руку, он неторопливо, осторожно и медленно пару раз стучит указательным пальцем чуть ниже ключицы Баки.

Тот не отвечает. Ни в тот момент, ни после второго стука.

Стив сглатывает, потрясенно моргает, считывая каждый миг неожиданной реакции своего организма на такую близость, а затем бормочет:

— Ну, ты же не спишь, правда?.. Ну, Бакс…

Баки вздыхает. Тяжело и вымучено. Стив знает, что он устал; Стив начинает чувствовать себя в тысячу раз более неловко.

Его указательный палец становится на ключицу, а затем туда же опускается вся ладонь. Стив будто утопающий цепляется за ворот чужой футболки, Стив вздрагивает, Стив сглатывает, Стив жмурится, Стив обкусывает губы, Стив чуть дергается, подтягивая колени выше…

— Баки…

— Уже поздно, вчера ты напился, тебе лучше…

— Поцелуй меня.

По телу проходит дрожь, а затем ладонь ползет выше и хватается за плечо. Баки каменеет, это понятно, даже если не видеть его во тьме комнаты, но все же Стив легонько давит на него, пытаясь придвинуть к себе.

Выходит со скрипом.

— Это не лучшая идея… Это совсем не…

— Плевать, слышишь… Бакс… Бакс, я прошу тебя. — он не может потянуться вверх, потому что тогда шея взвоет. Он жмурится до белесых пятен.

Баки больше не отговаривает его. Стив буквально чувствует, как его изнутри раздирают противоречия.

Он больше не может говорить; сказал бы, чтобы Баки забросил все эти моральные/душевные метания как можно глубже, но просто не может. Сорвано дышит, обводит языком пересыхающие губы и понимает, что готов потянуться наверх, даже через боль, потому что внутренности медленно иссыхают и плавятся. Пальцы скребут по чужой футболке/коже, и он зажмуривается так безнадежно.

Начинает казаться, что все становится ирреальным. Все становится чудным и чудным. Стив не знает как и почему делает то, что делает; Стив не знает откуда у него на это столько смелости.

И Баки, похоже, не знает тоже, ведь он вздрагивает. Рвано выдыхает, медленно приподнимается, а затем нависает над ним. В потемках не видно глаз, не видно выражения лица. Все неожиданно оказывается слишком интимным.

— И откуда вот в тебе столько, а?..

Он успевает услышать в чужом голосе восхищение, но не успевает ответить. Баки ощутимо сдерживается, но все же позволяет ему, Стиву, увидеть его демонов через маленькую щелочку.

Баки не кусается, но движения его губ суматошны, жадны, и Стива почти что подкидывает на покрывале, от этого осознания: Баки жаждет его, как никого больше. Он отвечает голодно, не отстает ни на миллиметр, давится порванным, заглатываемым кусками воздухом.

Баки не касается его, все еще нависает и целует без остановки. Стив и рад бы отстранить его, но… Нет, не рад, черт побери, он покусывает нижнюю губу Барнса, а затем сам, первый, забирается ему в рот языком. Он не знает откуда в нем это, он не знает, почему внутри все взывает и кричит о том, что нужно больше/ярче/сильнее.

Он будто ребенок дорвавшийся до сладкого. Его ладони соскальзывают вниз по чужой сильной груди. Баки давит воздухом в поцелуй, а Стив фыркает. Стив думает над тем, что был бы не прочь пососать и вылизать его язык, и ему не стыдно за такие мысли.

Он, возможно впервые в жизни, не думает над тем, что получится в конце, после таких его действий. Он не волнуется об этом. Он потирается кончиком языка о слизистую щеки Баки, а его ладони, наконец, опускаются на его подтянутую задницу.

Баки вздрагивает, пытается оторваться, откатиться, но он все же помнит, что у Стива больные плечи и шея, и лишь из-за этого остается на месте. Он не хочет дергать его…попусту?..

Кто знает. Градус сумасшествия будто бы возрастает, воздух сгущается. Стиву требуется пара секунд, чтобы собраться с мыслями, оторваться от заманчивых губ, а затем он шепчет:

— Я хочу тебя…