Вторые шансы не бесконечны (СИ)

Стив чувствует, что Баки напряжен. Он перебирает его пряди нежно и бережно. Он знает, что Баки не развалится, но также знает, что и ему тоже не просто. Он шепчет:

— Расслабься… Сделай глубокий вдох и слушай только мой голос, Баки. Слушай только мой голос. — Барнс не открывает глаз, но этого и не требуется. Стив целует его в лоб. Стив целует местечко между его напряженных бровей. — Я не сержусь на тебя. Я не злюсь и не обижаюсь на тебя. Я понимаю тебя. — его поцелуи легкие, как, банально, крылья бабочки. Его поцелуи честные и открытые, как, явно, его чувства. — И я готов принять все, что ты захочешь мне дать. Потому что я доверяю тебе, Джеймс Бьюкенен Барнс. Я готов доверить тебе свое тело, я готов доверить свою душу и свои чувства. И я бы доверил тебе свою жизнь, если бы потребовалось. — он выцеловывает закрытые веки. Он целует его щеки, его подбородок. А затем касается губами челюсти. Замерев где-то рядом с ушной раковиной, шепчет: — И я знаю, что ты чувствуешь все это также.

Баки вздрагивает. Не открывая глаз, бормочет:

— Я даже обнять тебя не могу… Ты ведь весь… Весь черный и…покрыт следами моих зубов. — в его голосе безнадежность, его губы поджимаются, за секунду до выпуская тяжелый выдох. Стив улыбается мягко и так понимающе. Кажется, будто бы все это время они брели в темноте. Спотыкались, натыкались друг на друга, думая, что это пресловутые монстры, и начиная отбиваться… Сейчас же они бредут вместе. Да, все еще в темноте, но по крайней мере друг рядом с другом.

Все еще улыбаясь, он придвигается чуточку ближе. Не полностью, потому что этот «шаг» Баки должен сделать сам.

— Ты можешь обнять меня. Медленно, аккуратно и очень-очень мягко. — его прохладные пальцы массируют напряженный затылок, его губы целуют висок Барнса. — Давай же…

Баки не срывается с места, сгребая его в охапку. Но и не выжидает десяток минут, застревая в сомнениях. Они со Стивом прошли действительное через долгое и многое, поверить в его открытость и честность не так уж и сложно. Поверить в его выдержку, поверить в его милосердие.

Баки медленно опускает ладони на его поясницу, приближается, осторожно подтаскивает Стива ближе. Впритык. Без места и без воздуха между ними.

— Ты же намажешь мне плечи?..

— Ты еще спрашиваешь, дурилка.

— И я… Я могу поспать сегодня с тобой?

Легкое молчание. Стив не надеется на положительный или отрицательный ответ, Стив знает, что не расстроится, если услышит отказ. А Баки медлит. И сам не знает почему, но неожиданно слишком остро чувствует какой Роджерс чертовски хрупкий в его руках.

Это ошарашивает.

— Конечно, если ты хочешь…

Стив больше не отвечает. Коротко царапает затылок Баки, и тот тут же неторопливо отстраняется. Подхватывает тюбик мази. Они делают все в тишине: Стив молчит, терпит; Баки молчит, поджимает губы. Слой мази толстый, немного липкий, но он все же надевает на друга футболку. Не говорит, что скоро все впитается, не говорит, что мазь легко отстирывается.

Они больше ничего не говорят. Баки помогает ему соскользнуть со столешницы, Баки закрывает форточку, Баки не спрашивает будет ли Стив пить чай, Баки лишь подает ему руку и Стив не сомневается.

Они идут в его комнату.

Оказывается, Баки за прошедшие месяцы успел купить толстые шторы, которые не пропускают свет в эти дурацкие, короткие, серые летние ночи. Стив думает, что это удобно. Особенно, когда Барнс включает тусклый свет ночника, что встроен в его часы-будильник, и задвигает эти тяжелые гардины.

Теперь все воспринимается иначе. Стив не отводит глаз, наоборот пытается раз за разом перехватить взгляд Баки, и ему это удается. Тот смотрит на него уже не побито, но все же неуверенно.

И тем не менее он забирается на кровать. Подвигается ближе к стене, оставляя ему, маленькому и худенькому, слишком много места, и Стив замирает, все еще не отводя взгляда от чужих глаз. Приоткрывает рот, будто бы хочет что-то сказать.

Но так ничего и не говорит.

Баки смотрит на него, смотрит, а затем неожиданно чувствует, как стук сердца отдается где-то в горле: Стив медленно, чуть смущенно стаскивает шорты.

Он не пытается совратить его. Они оба знают об этом. Оба знают о том, что Стив ненавидит спать в пижамных штанах, но зато обожает большие футболки.

Баки не знает, как давно он мечтает о том, чтобы лишь увидеть его в своей футболке. Чтобы начать иметь хоть какое-то право подойти и забраться под эту футболку пальцами, огладить ладные, стройные бедра, коснуться поясницы и…

Баки прикрывает глаза и так и не снимает футболки. Он тоже ненавидит спать в чем-либо кроме нижнего белья, но он даже не собирается раздеваться. Падает на спину, прикрывая глаза где-то на том моменте, как Стив полностью стягивает шорты.

Они все еще не говорят. Дверь в комнату чуть прикрыта, шторы задвинуты, ночник все еще тускло подсвечивает небольшой закуток у постели. Стив бросает шорты где-то рядом с тумбочкой, Стив забирается под покрывало. Оно совсем легкое, невесомое; он смотрит на так и не двинувшегося с места Баки.