Вторые шансы не бесконечны (СИ)

— Я не хочу, чтобы ты боялся меня… — чужая теплая-теплая ладонь медленно скользит по пояснице, и это тепло, но мурашки все-таки бегут и бегут. А Баки все смотрит и смотрит.

Но лишь в глаза. Ни на плечи, ни на шею.

— Я не… Не боюсь тебя, я лишь… — глаза день некуда. Совершенно. Стив нервно барабанит указательным пальцем по затылку Баки, шевелит пальцами ног, перебирая воздух. А затем слышит:

— Ты весь «черный» и я лишь… Я лишь хочу сделать тебе немного приятно. Я лишь хочу загладить…свою вину. — Баки поджимает губы и эта хитринка в его глазах будто бы крошится, трещит по швам. Ладонь поднимается выше, медленно опускается на его щеку. Стив, наконец, собирается с силами и понимает взгляд, сглатывает.

Он верит Баки, но уже и не знает, что думать. Теперь вроде бы все ясно, они поругались, они вроде и помирились, но… Все слишком туманно. Слишком мутно. В голове много мыслей, но ни одной весомой или стоящей.

А Баки так близко. Всегда был так близко, но сейчас, именно в этот момент, это будто бы становится более явным и ощутимым. Настоящим?..

— Я… Я думаю, что ты…можешь. — вновь судорожно сглотнув, Стив зажмурился. Он не знал чего ожидать, не знал, что произойдет. Не знал, даже может ли сделать хоть что-нибудь сам.

— Чшш. Расслабься, хорошо?.. Я просто поцелую тебя и… В прошлый раз… В прошлый раз тебе ведь…понравилось?..

Безнадежность. Вот, что он слышит в почти и не дрожащем даже тоне чужого голоса, и вот во что они превратились за эти месяцы.

Стив не может ни кивнуть, ни двинуться, но неожиданно его язык без костей, будто бы решает взять дело в свои руки. Тихо-тихо он начинает шептать:

— Твои губы…очень и очень теплые… И твои руки такие…сильные… — его пальцы ныряют глубже в пряди и забираются выше, а он сам напрягается так, будто бы собирается прыгнуть с самой высокой вышки и продуманный угол входа в воду должен быть идеально точным, но он сомневается, он подрагивает, он…

Он слышит, как Баки неожиданно потрясенно шепчет:

— Ты вновь покраснел… Боже…

А затем целует его. Медленно-медленно касается его губ своими, замирает, давая Стиву мгновение, чтобы привыкнуть, а затем… Он больше не кусает его. Он не подавляет и не давит. Он не вгрызается в его губы, переполненный агрессией или страстью.

Стив ощущает, как через каждое прикосновение чужих губ в него перетекают чужие же чувства. Они наполняют его легкостью, нежностью и мягкостью. Они наполняют его… Счастьем?..

Кто знает. Стив не знает и не хочет загадывать. Боится загадывать.

Его пальцы мягко, неторопливо массируют кожу головы Баки, в то время как его губы медленно двигаются, пытаясь распробовать этот тончайший, невесомый привкус его парня. Парня ли? Наверное. Возможно. Ему хочется верить в это.

Баки никуда не торопится. Он не пытается подстраиваться под Стива, а лишь неторопливо ведет его за собой. Осторожно и трепетно. Мягко. Да, конечно же, он знает, что Стив умеет целоваться. Он сам не раз видел, как тот целовал напоследок свою бывшую девушку, но…

Это не имеет смысла. И веса. Сейчас Стив с ним и Стив слепо следует за его губами, уже, похоже, начиная задыхаться от чувств и от самого происходящего. Баки не трогает его тело. Он обещал не Стиву, но себе самому точно.

Возможно, когда-нибудь он коснется его вновь, но не сегодня. И не завтра. Его губы неожиданно вжимаются в губы Стива чуть более твердо, а затем раздвигают их сами. Язык мелькает, за мгновение касается кромки зубов, внутренней стороны щеки, и…

Баки дергается назад, будто обжегшись. Все его обещания летят в пропасть, если это касается Стива. Стива, который теперь лишь его и ничей больше.

Так вот он отшатывается, хочет отскочить, убежать, скрыться. Он ведь никогда не хотел навредить, но все, что он делает — лишь вредит. Сначала привязанностью, теперь ревностной злобой, а позже — нуждой.

Ведь на самом деле он нуждается в Стиве, как путник, что находится в центре пустыни, в воде. Он нуждается в Стиве всегда, каждую минуту, каждую секунду своей жизни, а Стив…

Стив никуда его не пускает. Его пальцы комкают темные пряди, удерживая голову на месте и сталкивая из лбы, а его дыхание рвется. Он обводит языком приоткрытые, влажные губы.

И не отпускает. Ни в ту секунду, ни через минуту. Баки прикрывает глаза. Он уже не может понять, что происходит и что нужно сделать, чтобы не стало еще хуже. Он потерялся.

А Стив наоборот неожиданно понимает, что нашелся. Наконец, нашелся. И больше не боится. Не боится ощутить напор и сжигающее внутренности желание своего Бакса. Не боится говорить, не боится вернуться назад, вернуться к собранному, а не разбитому состоянию.

Их с Баки тандем важен. Они танцуют дуэтом, и это лучший танец, который только можно увидеть. Один ведомый и один ведущий, но они могут меняться ролями. Они подхватывают друг друга, если один из них забывает нужное па. Они поддерживают и помогают друг другу.

Они умеют танцевать по отдельности. Они делают это не так уж и плохо.

Но это чувствуется, будто танец умирающего калеки. Чувствуется, когда по отдельности.